"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

слабых людях и охотничьи инстинкты в сильных животных.
Слава Митре и прочим богам, в окрестностях Тима не водилось ни диких
львов и тигров, ни гнусных гиен, ни змей. Так, пробежит иной раз пума или
бродячая собака, коих развелось в последнее время множество, и не только в
Тиме. Дигона эти животные не волновали. Спал он чутко, и даже мягкий шаг
пантеры разбудил бы его в самой середине крепкого сна. Да и верный меч
всегда был рядом - не пройдет и четверти мига, как аккериец выхватит его из
ножен в случае опасности... То есть даже если б в Тиме водились львы и
тигры, аккериец не стал бы торопить коня и отказываться от ночлега.
Спешившись возле небольшого холма, вкруг которого валялись охапки
свежескошенного сена, Волк соорудил себе из них пахучее ложе, вбил в
мягкую, уже похолодевшую без солнца землю колышек и привязал к нему
вороного, затем лег. Сон пришел к нему сразу. Сон был плотен и покоен. Ни
вздоха тревоги не вырвал он из глотки Дигона...


* * *

Но потом в сон этот просочилось нечто странное. То ли обрывки
воспоминаний, наяву уже не восстанавливаемые избирательной памятью, то ли
предупреждение на будущее - там, в чертогах бога Хипноша, что владеет
искусством погружать человека в вязкие теплые болота сна не хуже, чем Дигон
владеет искусством драться, аккериец не умел понять, что к чему. Он только
видел лица, дома и дорогу, долгую словно жизнь отшельника, ощущал чьи-то
прикосновения, слышал голоса, но сам не ходил и не говорил. Хорошо ли было
там? плохо ли? Пожалуй, ни то и не другое. Там было никак. Чувства Дигона,
коих на самом-то деле у него всегда было достаточно, хоть он сам и не готов
был в этом признаться даже себе, сейчас спокойно дремали. Сторонний
наблюдатель, он ничего особенного не видел в сем сне, хотя он ему и не
нравился.
Вот прекрасное лицо Белит, его возлюбленной, погибшей много лет
назад. Оно лишь промелькнуло, но Дигон точно знал, что тревоги и тоски не
отражали темные глаза. Вот равнодушная физиономия старого солдата Кумбара -
прошло всего-то две луны с того дня, как аккериец попрощался с ним у стен
Иссантии - столицы Багеса. А вот опять эта дорога... Никого нет на ней,
только вдали слышны какие-то тихие голоса...
Внезапно Волк проснулся. Рука его за миг до пробуждения уже легла на
рукоять меча. Откатившись в сторону от сенного ложа своего, он черной тенью
распластался на земле, готовый в любой момент взметнуть меч и поразить
врага. Но сначала нужно было убедиться, враг ли там...
Шаги приближались. Легкие, мерные, они принадлежали не человеку -
лошади. Но одна, без седока, лошадь вряд ли появилась бы в степи, где
одному только ветру привольно, а потому Волк затаился, дыша совсем
неслышно, и вскоре уже разглядел в ночи, в пятистах локтях от холма,
всадника, правящего в его сторону.
Вот он сделал остановку на миг и приподнялся в седле, высматривая
что-то впереди, заметил вороного, который стоял прямо в снопе лунного
света, и направил лошадь к нему. Он не сделал и двадцати шагов, как
аккериец, видевший в темноте как кошка, разжал пальцы, прилипшие к рукояти
меча, выругался шепотом, и встал.