"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

соображать, как без труда догадался, что передо мной ни кто иной как
друид - мудрец и колдун, которого пикты почитают более вождя своего. Он
пригласил меня в свою хижину - оказалось, что я прошел в стороне от неё
шагов пятнадцать, ибо стояла она на самом краю болота, скрытая в зарослях
чахлых, но густых кустарников. Там, у огня, пока сушилась моя одежда, он
поведал мне... О, брат мой, проснулся ли наконец в душе твоей интерес к
умственным беседам?
- Не проснулся, - с отвращением отказался Волк, желающий слушать
только саму историю, но никак не рассуждения.
- Тогда я миную первую часть его долгой речи и сразу перейду ко
второй, совсем короткой. Протягивая мне чашу с неким крепким и терпким, но
весьма горячительным напитком, он на миг посмотрел в мои глаза и вдруг...
Лицо его изменилось. Удивленно подняв брови, он рукою повернул мою голову
за подбородок к свету и начал пристально в меня вглядываться! Я терпел,
хотя мне было неприятно: точно так поступил со мной в Канталии один блонд,
проклятый судейский... Держал за подбородок и рассматривал, а потом упрятал
в подвал на две луны - за бродяжничество. А кто сказал, что бродяжить
нельзя? Митра? Садок?
Тут маленькое происшествие прервало его повествование. Припомнив
обиду и свои ощущения, испытанные в темнице, Трилле распалился. Голубые
глаза его гневно засверкали, а уши запламенели как флажки на купеческой
галере. Размахивая руками и подпрыгивая в седле, он вдруг свалился с
лошади, и некоторое время лежал на земле без движения, тщетно ожидая помощи
от Дигона. Но, поскольку тот даже не обернулся, Трилле помог себе сам.
Вскочив, догнал свою караковую, запрыгнул на нее, и как ни в чем не бывало
продолжал рассказ - правда, теперь он старался не шевелиться вовсе.
- Старец долго разглядывал мою физиономию, так долго, что шея моя
онемела. Потом встал, собрал в горшок какие-то корешки, коими завешаны были
стены его ветхой хижины, залил их водой и повесил над огнем. Пока вода не
забулькала, он не сказал мне ни единого слова и не отвечал на мои вопросы.
Помешав свое варево, он добавил туда несколько капель того горячительного
напитка, и - велел выпить до дна.
Не скажу, чтоб вкус у этой ослиной мочи был так уж приятен, но я
выпил. После этого он снова всмотрелся в мои глаза. "Ну, мальчик, - молвил
он вдруг тихо и как-то печально, - боги наделили тебя странным даром... Нет
в жизни твоей ни любви, ни славы, ни золота. Нет покоя, но нет и войны.
Ты - Повелитель Змей..." Я сморщился. "Змей? Вот еще! - отказался я от
столь сомнительного титула. - Ежели ты, старик, скажешь, что я утерянный в
младенчестве сын короля Бубабундии, я, может быть, и запрыгаю от счастья.
Но что мне делать со змеями? Я терпеть их не могу, как, впрочем, и всякую
другую живность..."
Он выслушал меня с улыбкою. "Что-то не слыхал я о такой стране -
Бубабундия..." Я рассердился. "И что с того? Я тоже не слыхал. Не путай
меня, старик. Что ты там бормотал о змеях?" Он снова стал серьезен и
печален. "Да, мальчик, ты - Повелитель Змей. Таких как ты во всем мире
трое. Вы никогда не встретитесь, ибо судьбою сие не загадано, да и не нужны
такие встречи ни тебе, ни им..." Я опять показал себя неучтивцем и грубо
перебил друида: "Бурган их забери, остальных. На что мне они? Скажи лучше,
что мне делать со змеями?" Он пожал костлявыми плечами: "Пусть подскажет
жизнь. Знай одно: в трудный момент ты можешь воспользоваться своим даром,