"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

но не спеши продавать его за золото. Любой - запомни это, мальчик - любой
дар теряет силу, если пускать его в продажу..." Вот, пожалуй, и вся
история, - неожиданно закончил Трилле. - Друид вывел меня из болот, показал
дорогу к Лахоре...
- А дальше? - Дигон не любил, когда рассказ кончался так обыденно.
- Там, в Кордаве, лахорской столице, я познакомился в кабаке с одним
змееловом, и он, выпив пару бутылей кислятины, поведал мне о видах и
повадках змей... Потом выдался случай проверить, правду ли говорил друид...
- Что за случай?
- Да ты ж видел, - улыбнулся Трилле.
- Вздор! - резко бросил Дигон. - Откуда ты мог знать, как собрать
гадов со всего Тима, если прежде не пробовал?
- Богам ведомо, - неожиданно сурово и чуть торжественно ответил
парень.
- Вздор!
Будь Трилле хоть трижды Повелителем Змей, аккериец не мог поверить,
что он так уверенно созвал этих тварей со всей округи в первый раз.
- Что-то дрогнуло и будто очнулось в душе моей тогда, - попытался
объяснить Трилле. - Я вдруг почувствовал, что простого моего желания будет
достаточно для того, чтобы они услышали мой призыв...
Он умолк, понимая, что неубедителен. Впрочем, Волк, хотя и покачал
головой, выражая таким образом сомнение, спорить более не стал. В самом
деле, на свете столько странного и необъяснимого - есть ли смысл не верить?
Солнце в преддверьи скорого ухода палило яростно, рассылая лучи во
все стороны, проникая ими во все уголки земли, так что и под деревами почти
не было тени - она растворялась, плавилась под ярким оком благого Митры.
Разморенные путешественники уже не имели сил продолжать беседу. Ленивые
сонные мысли вяло бродили в их нагретых солнцем головах, а веки наливались
тяжестью и норовили закрыть глаза.
Трилле сначала храбро боролся со сном, но вскоре бросил эту воистину
бесполезную затею. Уронив подбородок на грудь, завесив лицо космами, он
сладко задремал. Ноги его и во сне крепко сжимали тугие бока караковой,
которая послушно брела рядом с Дигоновым вороным и больше не делала попыток
уронить седока.
То же и аккериец. Он не спал, хотя перед глазами его кроме зеленой
безбрежной равнины то и дело мельтешили обрывки прошлых, давних и вчерашних
снов. Явь, перемешанная с дремотой, словно старое доброе вино, перемешанное
с прокисшим пивом, разжижала кровь, ударяла в голову дурным хмелем, и
тягучая, очень длинная, без начала и конца, совершенно непонятная мысль
копошилась в мозгу, заполонив собою все его лабиринты - так, наверное, люди
сходят с ума. Вот что внезапно пришло на ум Дигону; вот от чего он
вздрогнул и проснулся - на одно лишь мгновение, но и того оказалось
достаточно, чтоб поднять глаза и увидеть полыхающее вдали зарево...
Сон перепуганным перепелом взлетел ввысь. Волк приподнялся в седле,
желая рассмотреть подробности происходящего, и действительно различил
узкие, тянущиеся к небу языки пламени, черные точки, бывшие в нервном
движении как потревоженные муравьи, а также высокое голое дерево - либо
столб - вкруг которого и бушевал пожар.
- Хей, змееныш! - аккериец грубо ткнул кулаком в плечо мирно
дремлющего спутника.