"Александр Тарнорудер. Конец черному четвергу..." - читать интересную книгу автораперед Наместником Фараона и приветствовали его. Ахмес махнул им в ответ и
приказал встать. К своему ужасу Хори почувствовал, что не может подняться. Спина покрылась холодным потом, когда он заметил, как отец наблюдает за ним пристальным взором. Он и представить себе не мог оказаться в таком беспомощном положении, да еще перед отцом. Хори был готов провалиться сквозь землю, когда Ахмес сделал знак и Хори поставили на ноги. - Запомни Хори,- Ахмес встал и положил руку ему на плечо,- никогда эта одежда не должны касаться земли, только в одном случае: тот, кто носит их - мертв. - А как же... - Ты преемник Фараонов, с этой минуты ты уже не мальчик - ты один из равных, и есть много способов выказывать уважение старшим, Юсенеб многому тебя научил, научит и этому.- Ахмес вернулся на свое обычное место и сел.- А теперь я хочу, чтобы, получив право распоряжаться, ты даровал свободу своему рабу. - Какому рабу?- Хори опешил. Он никогда не задумывался над этим, он привык, что его всегда окружали рабы, готовые повиноваться любому его слову, он знал, что его отец распоряжается всем, а тот, кто недостаточно расторопен, может получить порку. Были еще и гости, которых отличала дорогая одежда, но в остальном, на взгляд Хори, они чаще вели себя еще хуже слуг, которые давно изучив изменчивый характер господина, спокойно дожидалась его команды, зато потом опрометью бросались выполнять - гости же зачастую пытались угодить Ахмесу, заранее стараясь угадать его желания. Ахмес же никогда не упускал случая для довольно злых шуток. Были, конечно, и исключения, как, например, этот оружейный мастер, или другие богатые способные заинтересовать богатую знать. Так было всегда, и Хори не приходило в голову, что надо что-то менять, что он, Хори, может что-то менять.- Какому рабу?- повторил Хори после паузы. - Господин мой, да продлятся твоя жизнь, силы и здоровье!- поцеловал перед ним землю Юсенеб,- я твой раб! Хори лишился дара речи - Юсенеб всегда стоял отдельно от остальных, он был учитель, не то чтобы член семьи, но даже сам Ахмес разговаривал с ним не так, как говорят с простым слугой. Напротив, Юсенеб вечно по-стариковски ворчал на Хори, когда тот ленился или забывал что-то важное. К тому же Хори не знал, что он должен говорить. Ахмес, видя его замешательство, прервал затянувшуюся паузу: - Повторяй за мной,- сказал он,- властью, данною мне Богами, я дарую свободу тебе, Юсенеб. - Властью данною мне Богами, я дарую свободу тебе, Юсенеб,- проговорил Хори. - Благодарю тебя, мой господин,- Юсенеб поцеловал край золотой обежды. Хори овладело странное чувство. До сего момента мир, казалось, имел заведенный раз и навсегда порядок, и в этом порядке каждому отводилась вполне определенная и неизменная роль. Сейчас же в одну секунду его представления о порядке не только разрушились, но он с ужасом осознал, что многие представления были совершенно неверны. Так все, в том числе и он, Хори, должны были оказывать Ахмесу царские почести, а теперь выясняется, что он стоит с отцом почти вровень. Конечно, ему было еще далеко до Ахмеса, но все-таки именно его выделили из общей массы. А Юсенеба Хори с младых ногтей |
|
|