"Татьяна Анатольевна Тарасова. Четыре времени года " - читать интересную книгу автора

скептически выслушала. Я поставила пластинку и включила проигрыватель. И
смотрю, как у нее начало лицо меняться, глаза загорелись. "Правда?" -
спрашивает она. "Конечно, - кричу я,-ты такая сильная. Родишь, через месяц
выйдешь на каток. Мама тебе с ребенком поможет. Все будет отлично".
Саша все время ходил на тренировки, сам катался и с молодежью работал.
Ира вот-вот родит, а на лед приходила. Я ее умоляла, чтобы она убралась с
катка, чтобы я ее не видела на льду. Она же пыталась еще и подпрыгивать и
продолжала упорно ходить на каток и помогала мне работать с парами.
Двадцать третьего февраля, в день Советской Армии родился
Саша-маленький. Саша-большой пришел к нам, и мы втроем, с нами был мой муж,
поехали к Ире в больницу. Под окнами клиники мы пели, кричали, танцевали,
бурно выражая свою радость. Это было двадцать третьего, а двадцать шестого я
стою у роддома, гляжу в ее окно. Ирина жестами просит смотреть внимательнее,
и я вижу, как она поднимает ногу. Я, честно сказать, испугалась и стала
кричать: "Опусти ногу!" Через неделю она с сыном была уже дома.
Мы уехали весной на чемпионат мира, потом в турне и вернулись на Родину
через полтора месяца. Звонит мне Ира и этаким сладеньким голоском говорит:
"Сашка плачет, а я знаешь, что придумала, чтоб его успокоить. Я беру его на
руки и приседаю сто раз. И ему хорошо, и у меня ноги крепнут. А если он
плачет снова, то я его поднимаю вверх, сколько сил хватает". И в этом вся
Роднина! Она всю жизнь поднималась вверх по лестнице. По одной ступеньке, по
две, но только вверх. Она четко знала, какую следующую ступеньку ей надо
преодолеть. И преодолевала. Этим телефонным разговором о стократном
приседании она меня потрясла, и я часто о нем рассказываю. Маленькая, совсем
невнушительной внешности, с грудным ребенком, вся в комплексах и сомнениях
насчет своего будущего, она твердо заявила, что придет на тренировку, когда
сама поймет, что набралась сил.
И она пришла через два месяца после родов - толстенькая, неуклюжая. Кто
бы видел ее первый выход на лед! Она пытается прыгнуть, а к ногам будто гири
подвешены. Так она по сантиметру, по сантиметру отрывалась ото льда, взлетая
ввысь. Лица нет, одни глаза горят. Коляска стоит во дворе СЮП. И так
потихонечку-потихонечку, сперва простые поддержки, простые хваты, а потом
все сложнее и сложнее... Через три месяца Роднина уже каталась, прыгала, да
и на земле уже кое-что сделала. Я уехала отдыхать на пятнадцать дней, а они
сами по два раза в день ходили на тренировки - музыку для них уже подобрали.
Я очень ждала ее первого выступления. Оно состоялось в Одессе. Ира
вылетела на разминку, и от радости, что снова на публике, как разбежится...
и упала. А падать она не любила. Встала и в себя пришла. Кататься ей еще
надо было с умом, не поддаваться эмоциям. Начались показательные выступления
на турнире в Японии, где в очный спор вступили с нашей парой тогдашние
чемпионы мира американцы Бабилония - Гарднер, стало ясно, что Роднина и
Зайцев по-прежнему лучше всех. Даже после пропущенного года, после рождения
ребенка.
Я счастлива, что мы работали вместе. Что были вместе весь их последний
год в спорте, хотя ссорились и ругались в тот период довольно часто. Ире
приходилось тяжело, так тяжело, что она вся чернела. Европейский чемпионат
накануне Олимпиады в Лейк-Плэсиде они прокатали блестяще, а ведь чемпионат
страны в Ленинграде дался нелегко. Короткую прошли отлично, произвольную же
очень тяжело, сил тогда не хватало. Еле ее докатали, хотя сделали все
элементы чисто.