"Татьяна Анатольевна Тарасова. Четыре времени года " - читать интересную книгу автора

Татьяна Войтюк и Вячеслав Жигалин

Татьяна Войтюк и Вячеслав Жигалин - первые мои ученики, добившиеся
медалей на международных турнирах. Слава остался со мной до самого конца
спортивной карьеры. Таня ушла раньше в балет на льду. Войтюк - человек очень
способный, и мне с ней работать было легко и приятно. Она всегда знала
точно, что хочет, и всегда ставила себе конкретные задачи. Единственное, с
чем она не могла справиться, - со своим весом. Она любила поесть. Как-то
зимой в Риге после соревнований я, проезжая мимо, увидела в окно, что
Татьяна стоит, отвернувшись к стене гостиницы, и ест булку. Я остановила
троллейбус, выскочила из него, вырвала эту булку и выбросила. А потом с
тоской смотрела, как она, подняв со снега и не сказав мне ни слова, стала с
жадностью доедать ее. Что только я не делала с ней, как с ней не боролась -
бесполезно, она оставалась пухленькой девочкой, но очень разумной, любящей
тренироваться и знающей в этом толк.
Войтюк и Жигалин были первыми, кому я начала ставить номера, которые
специально делала как показательные. Жигалин в них постоянно почему-то
оказывался в каком-нибудь головном уборе. Выходило это случайно, но тем не
менее какая-нибудь кепка у него на голове в показательном номере появлялась
обязательно.
В 1970 году на чемпионат Европы в Ленинграде Войтюк с Жигалиным
приехали второй парой страны, первыми шли Пахомова и Горшков. Мила и Саша
стали чемпионами Европы. До этого чемпионата, сколько бы мы ни
тренировались, каждый раз во время соревнований на Славу что-то находило, и
в произвольном танце он падал. На протяжении трех лет после трех минут
двадцати семи секунд танца, точно по часам, какую бы они программу ни
исполняли, все кончалось Славиным падением. Причем падал исключительно на
соревнованиях уровня чемпионата страны и выше, по мелочам Славик свое тело
не разбрасывал. В итоге я обратилась к психологу, и он, поработав с
Жигалиным, снял у Славы этот комплекс.
На чемпионате Европы они выступали очень легко. Таня каталась весело, с
задорной улыбкой, и чем-то тогда напоминала Наташу Бестемьянову. Она могла
"завести" весь зал, вдруг прокрутив на льду "чертово колесо". Ее открытая
манера катания нравилась и судьям и зрителям.
В Ленинграде сложилась какая-то странная ситуация с подсчетом очков (а
я до сих пор в этом ничего не понимаю, я только вижу, кто лучше выступал, а
кто хуже), в оценках я окончательно запуталась и, уверенная в том, что
Войтюк с Жигалиным четвертые, увела их с катка. Мы оделись и уже сели в
автобус, когда кто-то прибежал с криком: "Войтюк с Жигалиным - на
награждение!" А Войтюк с Жигалиным уже приготовились отъезжать в гостиницу.
Мы побежали обратно во дворец, скользя и падая по дороге в сугробы. Ребята
судорожно в раздевалках надевали коньки, плакали, смеялись, с нами творилось
что-то немыслимое. Мы настолько не были готовы к пьедесталу, медалям,
пресс-конференциям, что странно, как выдержали этот вечер. В том же году на
чемпионате мира Таня и Слава заняли четвертое место.
С Таней Войтюк у меня связаны и первые большие тренерские переживания.
Я до этого не знала, что чувствует тренер, когда от него уходят ученики.
Разногласия между мной и Войтюк начались в основном из-за ее веса. Я тогда
разошлась вовсю, требовала, не стесняясь в выражениях, чтобы она резко
сбросила вес, а она по-прежнему себя в еде не ограничивала. Когда я