"Олег Тaрутин. Потомок Мансуровых" - читать интересную книгу автора

серый и пыльный и сидел мешковато-явно с чужого плеча. Из-под Мишиных брюк
высовывались парусиновые туфли, которые по теперешнему обеспеченному
времени вряд ли кто и надел бы без крайней нужды. А в портфеле, в солидном
и гордом портфеле из великолепного кожзаменителя, в портфеле, где прежде,
может быть, леживали изобретения, носил Михаил, говорят, стакан и
полотенце.
- Почему я, мужики, в "вираже", а?
- Почему, Миша? - вопросили разом, в том числе и те, которые с
кружками.
- Эх, говорил же я им: не начинайте без меня!- с отчаяньем выкрикнул
фон Браун.
- Чего не начинать?
- Кому-им?
- Да им,-Миша ткнул пальцем вверх, в сферы.-Специспытания на полюсе.
Я-то как раз заболел. Сижу на больничном. А директор завода в Крым укатил
со Светочкой своей. Помните, рассказывал вам? Артистка. Еще в меня
втрескалась? Неужто не помните?
Очередь про Светочку слыхом не слыхивала. Знать не знала. Наплевать ей
было на Светочку в сравнении со специспытаниями!
- Миша, не дробись!
- Миша, держи сюжет!
- Ну так вот, - продолжал рассказчик, - укатил он, зануда, в Крым, а
мне оттуда звонит: принимай, мол, Михаил, дела! Я ему отвечаю: импоссбл
(очередь перемигнулась), невозможно, говорю. Что я себе - враг? Тут
ответственность, план - не разогнуться. Оклад, правда, четыреста
восемьдесят с вычетами, да что я, денег таких не видал, что ли?
Охнули все восторженно, а Ковригин-водопроводчик, глотавший пиво,
поперхнулся с прихрюком и качнул кружкой.
- Ну ладно,-продолжал Миша.-Я упираюсь, директор нудит, вечером -
прямой провод из Москвы: делай, и точка! Больничныйпобоку. Температура
тридцать восемь и две! Вкалываю. А тут как раз по моему проекту испытаниям
срок. Ну что, разорваться мне? Говорю: тормозите с этим делом. Кончу с
заводом, в тот же день вылетаю спецрейсом на сверхзвуковом. А они мне: "Не
можем, Миша". Я им опять: худо будет! Установка сложнейшая - электроника с
применением генетического кода! Убеждал, лаялся, телефон обрывал! У меня
счетов с Москвой на восемнадцать сорок! Что говорить... В общем, начали они
без меня на свою голову...
- Ну и? .. - замерла очередь.
- Вот вам и ну... Четыре академика, пять докторов наук - в смолу!
Миша глянул гневно и презрительно. Плюнул Миша и растер.
Ржала очередь, заходилась, постанывала.
Смеялась Лизавета, с благодарностью глядя на фон Брауна мокрыми
глазами.
- Ржете? - горько спросил тот. - А мне отвечать. Копать под меня уже
начали. А счетов-то за телефон?
Михаил взял освободившуюся кружку и, напрочь забыв обо всех своих
ответственных горестях, пошел к Ковригину, издали помахавшему рассказчику
вяленой рыбиной.
Теперь кружки освобождались быстро. Теперь мой, Лизавета, да
наливай-времени порядочно натикало. Пухину-кружку, Сане тощему-кружку, вот