"Шандор Татаи. Витязь с двумя мечами " - читать интересную книгу автора

укладываешься.
- Эх, тетушка Оршик, тетушка Оршик! Знаешь ли ты, что в тех краях,
откуда я родом, там, где горы вздымаются до самых небес, в этот час спится
крепче всего? В моем благодатном родимом краю трижды пропоют петухи, прежде
чем солнышко позолотит вершины высоких гор. А здесь - здесь петух один раз
прокричит, солнце уж припекает брюхо бедного Буйко.
Подул ветерок, и тетушка Оршик поспешила в кладовую за бобами. Она
пересыпала их из корзины в корзину, а ветер тем временем подхватил зерно и
усыпал землю да ноги Буйко. Буйко и не заметил: он рассказывал о местах, в
которых родился и откуда ему пришлось бежать, спасаясь от свирепых
владетельных князей. Ну и деспоты, ну и тираны! Не было житья там бедному
парню, коли не хотелось служить ему в их разбойничьем войске.
- Ладно, ладно, замолчи наконец, король лежебок.
- Король лежебок? - подхватил Буйко. - Нет, нет, это не я. А вот
лежебока короля - это я. Известно ли тебе, тетушка Оршик, как благородно
ремесло лежебоки? Делать ничего не надо, знай себе спи, а тебя, лежебоку,
отборными яствами потчуют да в самом роскошном зале королевского дворца
укладывают.
- Только тебя в королевском дворце и не хватает... Эх ты, куль с
мукой! - И тетушка Оршик беззлобно огрела увальня по спине. - Гляди-кось,
весь дымишь от муки. Ну, ступай, Буйко, да за работу скорехонько принимайся.
Сейчас тут будут с зерном от хозяина замка.
Поплелся Буйко на мельницу с надутым лицом.
- Только одно и слышишь: "Ступай, Буйко... Поворачивайся, Буйко". Вот
возьму рассержусь - и поминайте как звали: вернусь в свои родимые края.
Слыхал я от людей, будто король Матьяш[1] сокрушил наших буйных господ!
Грозиться-то парень грозился, а толку что? Ведь ни за какие сокровища в
мире не согласился бы Буйко покинуть старую мельницу, а главное, молодого
мельника - Пала Кинижи.
Ну вот, едва убрался со двора Буйко, как за спиной у тетушки Оршик
кто-то страшным голосом зарычал: "Урр-урр!"
Повернулась она, не помня себя от страха. А там Пал стоит, и на плече у
него медведь горой вздымается. Выронила старушка из рук лукошко, вскрикнула,
сердечная, не своим голосом и схватилась рукой за сердце.
- А-ай, напугал! Как напугал свою старую кормилицу!
А Пал захохотал, да так громко, что далеко в лесу, словно гром,
прокатилось эхо. Вот каким был он веселым и сильным и какое доброе сердце
билось у него в груди! Сбросил Пал медведя на землю и наклонился к старухе.
- Не сердись, тетушка Оршик! В следующий раз я принесу тебе певчую
птичку либо лукошко спелой ежевики.
Услыхав, как смеется Пал, приплелся с мельницы Буйко, увидел медвежью
тушу и всплеснул руками.
- Ух ты, ух! Вот это медведище! Откуда ты его приволок, хозяин мой
Палко? Да это же сам Йонаш - гроза пастухов... Как ты его осилил? - Буйко
подошел ближе и, хоть рука его малость дрожала, погладил по шерсти мохнатого
зверя.
А Пал за спиной у Буйко возьми да шевельни носком сапога тушу, а потом
ка-ак заворчит. Буйко вскрикнул, прыгнул и одним махом взлетел на куриный
насест... Но сразу же, устыдившись собственной трусости, медленно, с опаской
спустился вниз.