"Гарун Тазиев. На вулканах (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

немало) - от того, чтобы подбираться к эруптивным жерлам. Постоянная
активность абсолютно не характерна для племени андезитовых вулканов. Мне
знакомы лишь два исключения: Сангай и Ревентадор в Эквадоре. Восхождение на
них почти граничит с подвигом, а опасности подстерегающие смельчаков,
намного превосходят те, с которыми сталкиваются на постоянно действующих
основных вулканах, например Этне, Ньирагонго, Стромболи или Килауэа. Я
упоминал уже о трагическом происшествии, случившемся в августе 1976 г. на
Сангае с членами британской экспедиции. Не окажись мы там, их ждала бы
печальная участь.
И вот теперь оказалось, что к этой редкой категории можно с полным
правом отнести Мерапи. Ни голландским специалистам в первой половине нашего
века, ни мне за три предыдущих посещения, ни молодым индонезийским
вулканологам ни разу не удавалось зарегистрировать температуру газовых
выходов выше 600oС. Большинство же данных, фигурирующих в научной
литературе, свидетельствуют, что температура обычно не достигала и
300oС. Это означает, что газы успевают претерпеть химические
превращения и охладиться за время долгого пути сквозь древние породы. И вот
теперь к вящей неожиданности мы смогли добыть пробы газов, нагретых почти до
900oС!
Замечу, что работы велись у жерл на древних куполах, окаймляющих
кратер, там, где магматический расплав находится недалеко от свистящих
"выхлопных труб". В идеале, конечно, хотелось взять пробы газов на растущем
куполе в глубине кратера. Но до него еще нужно добраться... Двадцать лет
назад мы побывали на этом куполе. К сожалению, тогда я не располагал
оборудованием для взятия проб. Сейчас мы были экипированы надлежащим
образом, но цель находилась в 150 м ниже. И каких метров!
Глядя вниз, я понимал, что сейчас для меня это предприятие уже не под
силу. Фанфан предложил мне "руководить" операцией он с Жаном Вюйменом, тоже
отменным альпинистом, спустится по северной стенке кратера, а я с Йети и
Жаном-Кристофом буду следить за происходящим, стоя на южной стороне. Все
тактично поддержали план, сочтя его разумным. Мои молодые коллеги не хотели,
чтобы у меня оставался горький осадок от собственной беспомощности. Ничего
не поделаешь - возраст...
Когда я сам не участвую в операции, меня всегда снедает беспокойство.
Вот и сейчас воображение рисовало все мыслимые несчастья: а вдруг один из
ребят упадет и переломает себе кости? Или отколется часть стены - такая
опасность всегда существует в активном кратере? А что, если они отравятся
газами или обожгутся у невидимого днем жерла?
Закончив наспех работу, мы встали на возвышенности, откуда открывался
замечательный обзор. На запад с перепадом в 2000 м уходил гигантский
гласис*, по которому сыпались вниз огненные лавины камней, откалывавшихся от
активного купола. Сам он выделялся нагромождением скальных глыб, черных на
фоне пепельно-серой стенки кратера. От нее нас отделяло метров четыреста.

* Наклонная поверхность, образующаяся у подножия гор за счет срезания
рыхлых пород. - Прим. перев.

В глаза било солнце: в июле оно висит к северу от экватора, а мы
находились на 7o ю. ш., поэтому даже в бинокль было трудно
обнаружить на стене Жана и Фанфана. Беспокойство охватывало меня все