"Гарун Тазиев. На вулканах (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

времени по сравнению с истинным объясняется охватившей меня наверху
эйфорией. Этому способствовало все - пронзительная красота ландшафтов,
особая прозрачность воздуха, встречающаяся только возле полюсов планеты,
яркий свет высоких широт, казалось, ты ухватил наконец жар-птицу, за которой
охотился чуть ли не всю жизнь. Нам предстояла нелегкая, но плодотворная
работа - первый спуск в антарктический кратер! Люди, с которыми я
познакомился на базе Скотт и здесь, в лагере, оказались на редкость
симпатичными. По завершении разведки нас с Филом ожидает вкусный обед и
теплый спальный мешок из легчайшего пуха... Чего еще можно требовать от
жизни! Даже остроту одиночества, и ту мне удалось пережить у кратера (Фил
ушел назад первым).
Да, лишь одиночество позволяет до конца ощутить всю полноту бытия.
Счастье от сознания свалившейся на меня удачи рвалось наружу, и его
приходилось сдерживать чуть ли не под уздцы. Вдвоем, даже с самым приятным
человеком, невозможно почувствовать слияния внутреннего мира с внешним, эту
гармонию надо слушать в одиночку. Не случайно все великие религии зародились
в пустынях. Человек, шагающий в хрустально звенящем воздухе по морозу,
грозящему в любой миг обратиться в лютого врага, возле кратера легендарного
Эребуса, на расстоянии почти прямой видимости от Южного полюса - он
угадывается совсем рядом, за горизонтом, - под солнцем, висящим в полночь
высоко над головой в бирюзовом небе, переживает необыкновенный душевный
взлет. Такое остается на всю жизнь.

Рекогносцировка внесла ясность. Осмотрев стенки кратера, я убедился,
что спуск вполне осуществим: крутизна была даже меньше, чем в кратере
Ньирагонго, и это компенсировало дополнительные трудности, связанные с
холодом. К сожалению, не удалось заметить особых признаков активности, хотя
кое-какие шумы я уловил, в частности хриплые выдох вырывающихся под
давлением газов и редкие, слабые взрывы. Кайл сказал, что в прошлом году
геологи заметили в жерле багровы пятна расплава. От него же я узнал, что за
две недели, проведенные в лагере на склоне вулкана, - с конца декабря 1972
по начало января 1973г., новозеландцы зафиксировали в общей сложности почти
три десятка взрывов, причем за каждым следовал шумный газовый выброс
продолжительностью от 1 до 6 с.
В целом, с точки зрения риска вулканическую активность следовало
считать вполне приемлемой. Потенциальную опасность представляла собой сила
взрывов, однако, судя по звуку, их можно было не учитывать в качестве
фактора риска. Тем не менее перед спуском в кратер надлежало провести ряд
серьезных наблюдений. Я не мог полагаться только на оценки Кайла и его
спутников. Во-первых, они наблюдали за Эребусом год назад, а в жизни
действующего вулкана год - это большой срок. Во-вторых, их опыт оценки
эруптических проявлений был недостаточен. Руководителю полагалось иметь о
них собственное представление.

"Самый жуткий поход"

На базу Скотт я возвратился в ошеломленном состоянии... Вообще говоря,
ошеломление не проходило с того времени, как в Крайстчерче на Новой Зеландии
я встретился с сотрудниками Антарктического отдела УНПИ (Управления научных
и промышленных исследований). Меня встретили тепло, я бы даже сказал