"Гарун Тазиев. На вулканах (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

дружески, и в то же время по-деловому. Хозяева без лишних проволочек отвели
меня в зал экипировки, выглядевший полярным вариантом пещеры Али-Бабы: там
было все - от белья из специального синтетического материала до меховых
шапок и эскимосских "муклуков" (в которые вдеваешься, не снимая обуви), не
говоря о брюках на гагачьем пуху, ветронепроницаемых парках, подварежниках,
варежках и наварежниках....
Ошеломление не отпускало и во время полета из Крайстчерча до
американской станции Мак-Мердо на антарктическом континенте в брюхе
транспортного гиганта, оснащенного четырьмя реактивными двигателями, - 3400
км! Посадка на льду замерзшего залива Мак-Мердо. Выйдя из полутемного чрева
самолета, делаю, жмурясь от полярного света, первые шаги по паковому льду.
Открываю глаза пошире - впереди Эребус собственной персоной... Меня
обступают со всех сторон улыбчивые бородачи - новозеландские полярники.
Мы условились, что вертолет поднимет меня на Эребус: я был "вставлен" в
график. В ожидании своего срока я провел неделю на новозеландской базе
Скотт, скромной соседки (их разделяют всего 3 км) знаменитой Мак-Мердо. Семь
дней круглосуточного солнца - чудо, способное очаровать даже такого
поборника сна в полной темноте, как я. Оказалось, что полярным летом не
хочется спать - не из-за солнца, поскольку можно плотно закрыть ставни
домика - нет, просто высокоширотным летом человек испытывает необыкновенный
прилив сил. Такое впечатление, будто организм людей, даже не собирающихся
зимовать за полярным кругом, предчувствует, что за неделями полного дня
неизбежно последует такая же долгая ночь, и торопится запастись жизненными
соками.
О полярной ночи я знал лишь из книг и рассказов людей, хорошо с ней
знакомых, в частности Поля-Эмиля Виктора * и моих новых
друзей-новозеландцев. Может быть, поэтому она так бередила воображение.
Жуткое описание антарктической ночи мне вспомнилось после визита к кратеру
Эребуса. Надо успеть сделать максимум, пока светит солнце, подумал я. Когда
еще вулканологу, занятому полевыми изысканиями, доведется свести личное
знакомство со здешними объектами, в частности с Террором? Немного
поколебавшись, я спросил, нельзя ли будет предоставить мне вертолет еще на
один день, чтобы осмотреть Террор и развеять сомнения относительно его
статуса. К сожалению, вертолетное время было расписано на много недель
вперед...

* П. - Э. Виктор с 1947 г. возглавляет научно-исследовательскую
организацию "Французские полярные экспедиции". - Прим. перев.

Говоря о жутком описании антарктической ночи, я имел в виду поход,
совершенный в июне-июле 1911 г., то есть в разгар зимы в Южном полушарии,
тремя участниками экспедиции капитана Скотта. Доктору Уилсону в то время
было тридцать девять лет, морскому офицеру Боуэрсу - двадцать восемь и
биологу Черри-Гаррарду, самому молодому из группы, исполнилось двадцать
четыре. Они отправились на мыс Крозир у подножия Террора, где живет колония
императорских пингвинов, одной из древнейших птиц на планете. Уилсон
надеялся извлечь из зародышей этих птиц эмбрионы перьев и проследить за
трансформацией чешуи в перья: его интересовала эволюция превращения рептилий
в птиц. А поскольку императорские пингвины откладывают яйца в разгар зимы,
ничего не оставалось, как покинуть "комфортабельную" хижину на мысе Эванс и