"Гарун Тазиев. На вулканах (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

ледяного гребня колодца. Открывавшаяся картина была поистине грандиозной.
Внизу на дне цилиндра всполохами розовело озеро расплава, впереди поднимался
конус горы Дисковери, с которой сползали языки ледников, искрившиеся под
полуночным солнцем. На востоке, казалось совсем близко, в идеально
прозрачном воздухе расстилался шельфовый ледник, из которого поднимались
бледно-зелеными холмиками Терра Нова и Террор.
Около четырех часов утра послышался довольно сильный взрыв. До нас
долетели клочья лавы. Ну все, теперь если до следующего взрыва пройдет хотя
бы четыре часа, мы спускаемся в жерло!
В течение следующих пятидесяти минут раздалось два взрыва. Поведение
Эребуса как было, так и осталось непредсказуемым. На этот раз от попытки
спуститься в кратер пришлось отказаться. Мы уезжали за 20 тыс. км от цели,
которая находилась от нас в 120 м - рукой подать...

Лавовые озера

В течение трех лет у нас не было возможности вернуться на Эребус. В
1975 г. - из-за отсутствия средств, в 1976 - из-за скандала с Суфриером.
Быть может мы пропустили тогда редкий случай: новозеландские коллеги
сообщили, что активность жерла в том году была значительно слабее, чем в
1974. Когда наконец в 1977 г. у нас появился случай навестить Эребус, Филип
Кайл прислал мне каблограмму о том, что эруптивный процесс снова усилился. Я
изменил наши планы и в соответствии с этим состав группы.
Коль скоро спуск в колодец не планируется, бессмысленно брать в
экспедицию людей, специализирующихся на подобных операциях. За неимением
доступа к "горячим" газам придется работать с холодными эманациями, как мы
их называем. Экспедиция, пробывшая на Эребусе с 2 по 17 января 1978 г.
оказалась таким образом не столь многочисленной, что упрощало интендантские
проблемы: нас было восемь вместо четырнадцати. Филип Кайл взял с собой
ассистентом молодого американского геолога Билла Макферсона, Брэд Скотт
представлял геологическую службу Новой Зеландии, Питер Фаррел отвечал за
оргвопросы (роль, которую три года назад успешно выполнял Шон Норман) а
Рассел Брайс был у него помощником. Французы прибыли втроем: Рене
Фэвр-Пьерре, больше известный как Йети, химик из Гренобльского центра
ядерных исследований, Жорж Польян из Центра по изучению слабой
радиоактивности и я.
Как и в прошлый раз медики предписали нам пройти адаптацию на леднике у
Клыка, но мне удалось уговорить начальство не отправлять нас в промежуточный
лагерь. Вертолеты забросили участников экспедиции в верхний лагерь после
того, как я дал торжественное обещание не переутомляться и вообще ничего не
делать в первые пять суток - минимальный срок для акклиматизации.
Итак мне посчастливилось вновь порадовать свой взор сказочным видом
вокруг базы Скотта, а затем грандиозным пейзажем, открывающемся с высот
Эребуса. В этот раз мы приехали попозже, и летнее таяние было уже в разгаре.
Прошел первый ледокол, на солнце нежились тюлени, пингвиньи детеныши на мысе
Ройдс подросли почти вровень с родителями, хотя еще донашивали серые пуховые
"доспехи", поморники на полном серьезе пугали нас, стараясь защитить
единственное большое коричневое яйцо, которое они высиживали, храбро
пикировали с криком, а иногда даже задевали голову крылом. Антарктический
свет был все так же ярок, а Эребус так же царствен. Над вершиной висело