"Леонид Цель. Возлюбить духа" - читать интересную книгу автора

и отправился к громадине ракетоплана. Его уже начали оплетать лианы и
прочие травы, на закопченном титане золотилась пыльца. Выпотрошенный
корабль стремительно врастал в нежную, зеленую кожу планеты. Командир
прошелся по коридорам, заглянул в шахты, еще раз придирчиво осмотрел трюмы
и отсеки. Вроде ничего не упустили, голые панели, обрывки проводов, да
мусор хрустит под ногами.
- Эй, Руг Прент, ты здесь?
Щурясь, он выбрался наружу и увидел у люка нервную фигурку Ванды в
несуразно подобранном комбинезоне.
- Что стряслось, миссис? Вы бы держались подальше от этой рухляди,
она прилично фонит. - С женщинами ему приходилось нелегко. До сих пор он
привык задавать этому путаному и загадочному полу всего один вопрос:
"Сколько ты стоишь до утра?" Нынче круг общения расширился, и Руг всякий
раз пыхтел, когда требовалось растолковать вертлявозадым компаньонкам, что
надо делать, и к какому сроку управиться.
Женщина покраснела, в зубах ее нервно бился стебелек.
- Если это свидание, миссис, то некстати, у меня полно дел.
Она вспыхнула пуще и пунцовые щеки мигом взмокли.
- Прент! Меня трижды насиловали за последнюю неделю, вы просто
обязаны вступиться! Я вся в синяках и не успеваю зашивать белье. Уже дочь
сторонится меня, ей неловко...
Руг тяжко вздохнул и принялся вытирать руки пучком травы, тщательно
обследуя каждый палец. Потом долго обстукивал башмаком оплавленный бортик
люка. Желваки на скулах вздымались, словно бицепсы. Ванда вдоволь
навсхлипывалась и решилась наконец поднять голову, но чем огромней
мужчина, тем он беспомощней в делах тонких и сочувственных.
- Когда ты просила милостыню в доках Аль-Хауза, у тебя еще оставался
выбор, Ванда. Сегодня его нет. Стоит одному из нас упрятать поглубже в
койку женское мясо и заурчать над добычей, как мигом запахнет паленым.
- Что же мне делать, если я так не могу?
Лицо Прента посуровело, а кончики губ язвительно выгнулись.
- Помнится, твой муж никогда не выслушивал таких слов. Он прежде
давил на гашетку, а потом уж разбирался, кто угодил под его пушки -
непутевая шаланда мелкого контрабандиста или незадачливый купчина,
сбившийся с курса. Наверное, не случайно так паскудно обошлись с его
вдовой: у милосердия есть своя цена, как и у всего. С людишками надо
ладить, Ванда, как и с людьми...
Прошлым ее не поддеть - понял Прент - там все окаменело, срослось.
- Не тащи с мертвых тапочки, Руг Прент, что мне делать сейчас?
- Расслабься и наслаждайся.
- Я наложу на себя руки.
- Зря. Вспомни закон: через десять лет мы уже не будем числиться в
розыске. Через десять лет амнистия полагается всем уголовникам и бродягам.
Мы продержимся! Здесь нет хищников, похоже, нет и болезней. Вряд ли сюда
ступала нога человека или гуманоида, иначе пульсировал бы радиобуй. Мы
удальцы, крутые парни, и за десять лет откроем кучу жил, намоем груды
золота, самоцветов, разведаем выходы минералов. Через десять лет, Ванда,
ты станешь не просто богатой дамой, а... феерически богатой, если я не дал
маху с этим словечком. Целая-целехонькая планета на тринадцать человек -
это много, это очень много!