"Леонид Цель. Возлюбить духа" - читать интересную книгу автора

- Я умру!
- Нет, ты не умрешь. Ты неглупая и справная баба - ты расслабишься.
Будешь стряпать и обстирывать нас, подставлять передок в очередь, а через
десять лет в твоем унитазе будут плавать золотые рыбки, и парочка
отставных принцев будет надевать на твои ножки по утрам шелковые чулки.
Твоя девчонка, наверняка, влюбится в юного Олафа, молодость есть
молодость, им просто некуда деваться, и через десять лет блистательная
пара вырулит в свадебное путешествие на роскошной трехпалубной яхте с
фотонным двигателем.
- Я!..
- Расслабься, Ванда, расслабься, ребята знают меру.
- Я буду рожать! - в бешенстве затопала ногами Ванда.
Прент растерянно потер щетинистый подбородок, во взгляде его
теплилось лукавство пополам с нежностью.
- Тут надо подраскинуть мозгами, знаешь, пока не доходило... С одной
стороны - лишний рот, но с другой: люди помирают, им потребна замена...
- Но ребенку нужен отец! - почти умоляюще воскликнула Ванда,
подступая медленно, почти крадучись.
- Вот с чем-чем, а с отцами у ребятишек проблем не будет, -
ухмыльнулся Руг и опешил, когда маленькие кулачки обрушились на его
мускулистую грудь. - Эй-эй-эй, полегче, ты, забияка - нарвешься в
четвертый раз!..
Договорить он не успел, к тому же крупные капли дождя загнали их в
густые заросли растения, похожего на бамбук, но утыканного у сочлений
мясистыми листьями лопуха.
- Ты ошалела! - выдохнул Руг в склонившееся лицо, исполненное
откровенной неги. Ванда в упоении извивалась на нем, от мокрых тел веяло
жаром.
- Дурачок ты, Прент! - простонала в ответ женщина. - Когда тебя
насилуют, все остается невыплесканным...
Возвращаясь домой и плутая в узловатой двухметровой траве, где иные
цветочные бутоны тянули на капустную голову, они говорили о том, что с
переходом к новому солнцу дни стали длиннее, но жара убывает, и, похоже,
зима все же будет суровой. Надо не мешкая припасать те съедобные коренья и
орехи, что удалось разведать, и не тянуть с монтажом ветряка с
генератором. Утолив страсть, они вновь стали озабоченными и до чертиков
хозяйственными.
Холода не спешили сковывать землю и воды, однако лес неотвратимо
желтел, в буйных кронах, вознесенных на стометровую высоту, появились
проплешины, травы жухли, и фантасмагорические лужайки стали напоминать
сеновалы. Увядание было столь медленным и изощренным, что навевало мысли о
сладострастии бытия. Купол надежно обогревался цезиевым реактором,
электроэнергии хватало, один раз в неделю колонисты ели мясную кашу, еще
через день - рыбный суп из концентратов и через два дня - какао и пироги.
Но уже вошла в рацион сушеная кора, вкусом напоминающая галеты,
кисло-сладкие клубни красного картофеля, орехи черные, бирюзовые и
сахаристо-белые; само собой - роскошный десерт из фруктов, которые
колонисты по привычке называли кокосами, яблоками и апельсинами, смотря по
сходству. В общем, зимовье протекало в сытости и благополучии, и лишь
глухая тоска и зуд, вызванный бездельем, изредка порождали вспышки гнева и