"Илья Те. Баллистика Талиона" - читать интересную книгу автора

- Мой клиент готов? - спрашиваю его я.
- Ждет, - слышу скупой ответ.
И захожу внутрь.
В маленькой комнате - действительно маленькой по сравнению с только что
пройденными мной секциями коридора, с комнатами полицейских и даже с
обычными тридцатиметровыми камерами, где проживают одиночные смертники -
комната просто микроскопична. Я мог бы прошагать ее за десять шагов, если бы
шел вдоль одной из стен и за пять шагов - вдоль второй. Все-таки у длинных
ног есть свой плюс, думаю я, и приступаю к своей нелегкой работе.
Я опускаю на голову маску из марли и натягиваю белый медицинский халат.
На маленький узкий столик, что стоит рядом с дверцей, я опускаю свой чемодан
и набираю на замке код. Чемодан раскрывается, и я достаю инструмент.
Бетонный пол здесь особый. Он прорежен стальными полосами решеток. Под
решеткою - сливы. Для крови и потрохов. Они доставят лишнюю жидкость и
извлеченные органы в канализацию. На стене - раковина и кран для мойки рук.
Моих рук, конечно, а не рук клиента, ведь после встречи со мной, рук у него
не останется. В углу стоит специальный клозет, с широким раструбом зева. В
раструбе, прямо в воде, блистают нержавеющие ножи, острые как опасная
бритва. Я знаю, если туда бросить вырванную с мясом печень, а потом смыть,
она пройдет без проблем.
В центре комнаты - стул. На стуле сидит человек. Он полностью обнажен.
Я беру тонкий ланцет и внимательно изучаю его оточенную кромку, затем
откладываю. Достаю маленькие никелированные клещи, щупаю пальцами риски на
их изогнутых "челюстях". Я улыбаюсь и вспоминаю. В то время как Буш младший
швырял артиллерийские бомбы в лагеря беженцев в Пакистане, я изучал науки
помельче - прикладную хирургию, например. Но не только ее одну. Когда я
окончил училище, ученые голованы, запертые в секретных лабораториях под
Иркутском, как раз открыли Хеб-Сед, и мне предложили остаться, чтобы освоить
новую, необходимую в связи с клонической реинкарнацией специальность.
Профессия эта оказалась чрезвычайно многообразна. В нее вошли криминалистика
и анатомия, рукопашный бой и знания фармацевтики, уголовный закон и
баллистика, человеческая психология и даже... столярное ремесло.
Говорят, Рамона, сидящего передо мной, с мелкой дрожью в круглых
коленях, до поимки называли "стрелком". По вик-эндам, он выезжал за пределы
своей деревни - маленького селения где-то на голливудских холмах, со
снайперской винтовкой, огромным глушителем и коробкой бронебойных патронов.
Он расстреливал проезжающих. Мужчин увечил и убивал изуверским способом,
машины скатывал в пропасть. А женщин...
Знаток баллистики и анатомии, зло усмехаюсь я, почти коллега, мать
твою, почти коллега.
Отложив клещи, я достаю из-за пояса детройтовский кольт, такой как у
копов за соседней решеткой, и обхожу своего клиента по кругу. Он поднимает
глаза. В зрачках его плещутся неспокойными волнами то ли мольба, то ли
ужас...
Впрочем, какая разница?
- Мистер Крюгер, Уильям Оливер, по прозвищу Рамон, - произношу я
бюрократическим речитативом, - два года назад, вы были осуждены Верховным
Судом Объединенной Евразии и Русской Америки за совершенные Вами ужасающие
преступления против жизни. Общий срок наказания, назначенного за двадцать
три умышленных убийства, сопряженных с одиннадцатью случаями изнасилования и