"Уильям Мейкпис Теккерей. Ревекка и Ровена" - читать интересную книгу автора

сразил и альфаки, то есть губернатора, старого вояку с кривой саблей и
белоснежной бородой, но двести его телохранителей заслонили своего
начальника от Айвенго, и старик спасся, оставив в руках английского рыцаря
лишь клок своей бороды. Покончив с чисто воинскими обязанностями и предав
смерти остатки гарнизона, тех, что не успели бежать, славный рыцарь сэр
Уилфрид Айвенго уклонился от участия в дальнейших деяниях завоевателей
злополучного города. Там разыгрались сцены ужасающей резни; и боюсь, что
христианские воины, разгоряченные победой и опьяненные кровью, проявили в
час своего торжества не меньшую свирепость, чем их противники-мусульмане.
Самым жестоким и беспощадным из них был рыцарь ордена Сант Яго дон
Бельтран де Кучилла-и-Трабуко-и-Эспада-и-Эспелон; носясь, словно демон, по
побежденному городу, он без разбора убивал мусульман обоего пола,
недостаточно богатых, чтобы он мог рассчитывать на большой выкуп, или
недостаточно красивых, чтобы подвергнуться участи, более жестокой, чем
смерть. Насытясь резнею, дон Бельтран поселился в Альбэйцене, где прежде жил
альфаки, чудом спасшийся от меча Айвенго. Богатства альфаки, ею рабы и его
семья - все досталось победителю Ксиксоны. Среди прочих ценностей дон
Бельтран со злобной радостью увидел щиты и оружие многих своих соратников,
павших в роковой битве при Аларкосе. Вид этих кровавых реликвий еще более
разжег его ярость и ожесточил сердце, и без того не склонное к милосердию.
Спустя три дня после взятия и разграбления города дон Бельтран
находился во внутреннем дворике, где еще недавно сиживал гордый альфаки; он
возлежал на его диване, облаченный в его богатые одежды. Посредине двора бил
фонтан; рабы мавра прислуживали грозному христианскому победителю. Одни
обмахивали его опахалами из павлиньих перьев, другие плясали перед ним или
пели мавританские песни под жалобный звук гуслей; а в углу раззолоченного
покоя единственная дочь старого мавра, юная Зутульбэ, прекрасная как роза,
оплакивала опустошенный отцовский дом и убитых братьев, цвет мавританского
рыцарства, чьи головы чернели под солнцем на наружных стенах.
Дон Бельтран и его гость, английский рыцарь сэр Уилфрид, играли в
шахматы, излюбленную игру тогдашних рыцарей, когда прибыл посланец из
Валенсии, чтобы договориться, если возможно, о выкупе уцелевших членов семьи
альфаки. Дон Бельтран зловеще усмехнулся и приказал чернокожему рабу
впустить посланного. Тот вошел. По одежде в парламентере сразу можно было
узнать еврея, - в Испании они постоянно посредничали между воюющими
сторонами.
- Я послан, - начал старый еврей (при звуках его голоса сэр Уилфрид
вздрогнул), - я послан его светлостью альфаки к благородному сеньору,
непобедимому дону Бельтрану де Кучилла, чтобы предложить выкуп за
единственную дочь мавра, утешение его старости и жемчужину его души.
- Жемчужина, иудей, вещь весьма драгоценная. Сколько же предлагает за
нее сарацинский пес?
- Альфаки даст за нее сто тысяч дирхэмов, двадцать четыре коня со
сбруей, двадцать четыре набора стальных доспехов, да еще алмазов и рубинов
на сумму в миллион динаров.
- Гей! Рабы! - прорычал дон Бельтран, - покажите-ка еврею мою золотую
казну. Сколько там сотен тысяч монет? Внесли десять огромных сундуков и
извлекли из них тысячу мешков по тысяче дирхэмов в каждом, а также несколько
ларцов с драгоценностями - рубинами, изумрудами, алмазами и гиацинтами - при
виде которых глаза старого посланца алчно заблестели.