"Уильям Мейкпис Теккерей. Ревекка и Ровена" - читать интересную книгу автора

думает, что он не дальше, чем в Вестминстере.
- А что бы вашей милости так прямо и объявить, куда едете, - набраться
духу, да и сказать? - посоветовал шут Вамба, главный приближенный и советник
сэра Уилфрида. - Верьте слову, Ее Высочество перенесет это с истинно
христианским смирением.
- Молчи, невежа! Отведаешь у меня плети, - сказал сэр Уилфрид тоном
трагического негодования. - Где тебе знать, до чего чувствительны нервы у
знатной дамы. Будь я голландец, если она не упадет в обморок.
- А я ставлю свою погремушку против ирландского банкнота, что она
охотно отпустит вашу милость, - конечно, если вы не будете очень уж
настаивать, - сказал Вамба с видом знатока; и Айвенго с некоторым смущением
убедился, что тот был прав. Однажды за завтраком он принял небрежный вид и
сказал, попивая чай: "А я, душенька, подумываю съездить в Нормандию с
визитом к Его Величеству"; на что Ровена спросила, отложив в сторону оладьи
(которые ели к завтраку все знатные англосаксы с тех пор, как их испек
король Альфред, и которые ей подавал коленопреклоненный паж на блюде,
чеканенном флорентийцем Бенвенуто Челлини): "Когда же ты думаешь ехать,
Уилфрид?" И как только убрали чайную посуду и стоявшие на козлах столы, она
принялась штопать ему белье и укладывать саквояж.
И сэр Уилфрид был столь же недоволен этой готовностью разлучиться с
ним, сколь был недоволен своей семейной жизнью; так что шут Вамба заметил:
"Ты, кум, словно тот матрос, который орал при каждом ударе плетью, а боцман
ему и говорит: "Чума тебя возьми, братишка, по какому месту ни стегнешь,
никак тебе не угодишь".
"А ведь верно, есть спины, которые Судьба стегает без устали, - подумал
сэр Уилфрид с тяжким вздохом, - вот и моя что-то никак не заживает".
И вот, в сопровождении скромной свиты, куда включили и Вамбу, с теплым
шарфом на шее, связанным белыми пальчиками супруги, сэр Уилфрид Айвенго
покинул дом, дабы примкнуть к войску своего повелителя. Стоя на пороге,
Ровена провожала мужа, пока он садился на коня, подведенного слугами, и
благословила его в путь, выказав при этом самые похвальные чувства. "Знатная
англичанка, - сказала она, - должна уметь все вынести во славу своего
монарха; ее не страшит одиночество; она готова и на вдовство и на
беззащитность".
- Наш родич Ательстан не оставит тебя, - произнес глубоко взволнованный
Айвенго, и слезы закапали у него в отверстие шлема, а Ровена, напечатлев
целомудренный поцелуй на стальных доспехах рыцаря, скромно сказала:
- Надеюсь, что Его Высочество будет настолько добр. Тут зазвучала
труба; Ровена помахала платочком; провожающие закричали "ура"; оруженосец
славного крестоносца сэра Уилфрида развернул по ветру его знамя (серебряное,
с изображением на алом поле трех мавров, нанизанных на копье); Вамба
хлестнул своего мула, и Айвенго с глубоким вздохом повернул своего боевого
коня крупом к отчему дому.
В ближнем лесу им повстречался Ательстан, во весь опор мчавшийся к
Ротервуду на своем огромном скакуне, могучем, как ломовая лошадь.
- Ни пуха ни пера тебе, старина! - крикнул принц на саксонском
диалекте. - Задай там жару французишкам, лупи их в хвост и в гриву, а я
посижу дома и позабочусь о миссис Айвенго.
- Благодарствую, родич, - ответил Айвенго, хоть и не видно было, чтобы
он был очень доволен; обменявшись рукопожатиями, они поехали каждый своей