"Уильям Мейкпис Теккерей. Роковые сапоги" - читать интересную книгу автора

Несчастья мои начались, можно сказать, за год до моего рождения, когда
батюшка, в то время молодой человек, делавший вид, что изучает в Лондоне
право, без памяти влюбился в некую мисс Смит, дочь лавочника, который не дал
ей в приданое ни пенса, а позже и сам обанкротился. Отец женился на этой
самой мисс Смит и увез ее к себе в деревню, где я и появился на свет в
недобрый для меня час.
Если бы я стал описывать годы своего детства, вы посмеялись бы надо
мной и назвали лжецом; но нижеследующее письмо, которое моя матушка написала
своей подруге, когда мне было несколько месяцев от роду, даст вам некоторое
представление о том, как глупа была бедняжка и как легкомыслен и
расточителен был мой родитель.

"Мисс Элизе Кикс,
Грейсчерт-стрит, Лондон.

Ах, милая Элиза! Во всем мире нет женщины счастливей, чем твоя Сьюзен!
Мой Томас - просто ангел! Помнишь, я клялась, что выйду замуж только за
высокого и стройного гвардейца? Так вот, моего Тома скорее можно назвать
коренастым, и я нисколько не боюсь признаться, что глаза у него немножко
косят. Ну и что же, пусть косят! Когда один его глаз смотрит на меня, а
другой на нашего малютку Боба, в них светится такая нежность, что перо мое
не в силах описать ее, потому что, конечно же, ни одну женщину в мире не
любили так преданно, как твою счастливую Сьюзен Стабз.
Когда мой милый Томас возвращается домой с охоты или с фермы, если бы
только ты видела нас с ним и с нашим крошкой Бобом! Я сижу у него на одном
колене, а малютка на другом, и он нас тетешкает. Я часто жалею, что нас не
видит сэр Джошуа или какой-нибудь другой великий художник, он обязательно
написал бы нас, - можно ли представить себе картину чудесней, чем веселье
трех любящих душ!
Малютка наш прелестнейший в мире ребенок, - вылитый папочка; у него
режутся зубки, и все мы души в нем не чаем. Няня говорит, что когда он
подрастет, то совсем перестанет косить и волосики у него будут не такие
рыжие. Доктор Бейтс такой добрый, такой искусный, такой внимательный! Какое
счастье, что мы всегда можем его позвать! Наше бедное дитя с самого своего
рождения все время болеет, и доктору приходится навещать нас три-четыре раза
в неделю. Как мы должны быть благодарны ему за нашего дорогого крошку! Боб
чудесно перенес корь, потом у него появилась легкая сыпь; потом он схватил
ужасный коклюш; потом заболел лихорадкой, и все время у него болит животик,
так что бедняжка кричит с утра до ночи.
Но милый Том такая замечательная нянька, - сколько ночей он не спал
из-за нашего дорогого малютки. Ты только представь: он часами ходит с ним по
комнате в халате и ночном колпаке и что-то напевает (хотя ему, бедняжке, как
говорится, слон на ухо наступил), а сам клюет носом, и я хохочу до слез,
глядя на него. Ох, Элиза, это такая умора!
У нас необыкновенная няня, лучше ее не найти в целом свете, она
ирландка и обожает нашего крошку почти так же нежно, как его мама (хотя это,
конечно, невозможно). Она часами гуляет с ним в саду, и я, право же, никак
не могу понять, почему Томас ее не любит. Он почему-то считает, что она
пьяница и неряха. Но вообще она ужасная грязнуля, и от нее иногда сильно
пахнет джином, это правда.