"Уильям Мейкпис Теккерей. Дневник Кокса" - читать интересную книгу автора

. . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот так история!

Сентябрь. За бортом и на крюке

Хвалиться нашим турниром в Таггериджвиле нам было не резон, а все ж он
удался куда лучше, чем праздник у Килблейзов, на котором бедняга лорд
Гейдуйдерри расхаживал в черном бархатном халате, а император Наплевон
Бонапарт появился в рыцарских доспехах и в шелковых чулках, вроде как у
друга мистера Пелла из Пиквика.
Мы-то хоть, нанявши актеров из Антитеатра Астли, поразвлеклись за свои
денежки.
От барона мы не получали ни весточки, после того как он показал себя
столь прекрасным наездником, а потом сшиб бейлифа мистера Цаппа (поделом
ему!) и его помощника мистера Стабза, которые хотели его арестовать. Моя
душенька Джемми после исчезновения барона пребывала в скверном расположении
духа, а это, скажу вам, весьма печальное зрелище. В такие дни ей ничего не
стоит закатить пощечину Джемайме Энн или швырнуть блюдо с тартинками в мою
горемычную особу.
Как я уже сказал, моя Джемми все время хандрила, но однажды (помнится,
после визита капитана Хиггинса, который обмолвился, что видел барона в
Булони) она объявила, что единственное для нее спасение - это перемена
климата и что она помрет, если не поедет на побережье Франции. Я понимал, к
чему она клонит и что возражать ей все равно, что возражать ее королевскому
величеству во время тронной речи. А потому я велел слугам укладывать вещи и
заказал четыре билета на пакетбот "Турецкий султан", отправлявшийся в
Булонь.
Дорожный экипаж с тридцатью семью чемоданами Джемми и моим ковровым
саквояжем был доверху нагружен и отправлен на пароход накануне вечером. А
мы, позавтракав в нашем городском доме на Портленд-Плейс (ох, не думал я
тогда, что... впрочем, не стоит об этом...), поехали во втором экипаже к
Таможне, а следом в наемной карете и кебе катили слуги, а также четырнадцать
картонок и чемоданов, которые могли понадобиться моей душеньке во время
путешествия.
Дорогу по Чипсайд и Темз-стрит описывать не стоит. Мы видели Монумент,
который поставили в память устроенной католиками страшной Варфоломеевской
ночи, только почему его тут поставили - в толк не возьму, раз церковь св.
Варфоломея находится в Смитфильде. Мельком глянули мы и на Биллингсгет, и на
дом лорд-мэра с двадцатидвухшиллинговым угольным дымом из труб и, наконец,
благополучно добрались до Таможни.
Мне стало грустно при мысли, что теперь нам придется якшаться с
жуликами, каковыми слывут все французы, и что, не зная ихнего языка, мы
покидаем родину и честных своих соотечественников.
Навстречу нам вышли четырнадцать носильщиков, и каждый с отменной
готовностью подхватил какую-нибудь поклажу, то и дело называя Джемми
"миледи", а меня "ваша честь", и этак миледили они и честили даже моего
лакея и горничную в кебе. Тут мне и вовсе взгрустнулось, как я подумал, что
уезжаю на чужбину.
- Возьми, любезный, - сказал я кучеру наемной кареты, который с самым
почтительным видом стоял передо мной, держа в одной руке шляпу, а в другой