"Уильям Мейкпис Теккерей. Из "Записок желтошноша"" - читать интересную книгу автора

Т.-С. Докинс, эскв.
Достопочтенному Э.-П. Дьюсэйсу.

М-р Томас Смит Докинс благодарит дост. м-ра Дьюсэйса и с величайшим
удовольствием принимает его великодушный дар. М-р Докинс почел бы за особое
счастье, если бы м-р Дьюсэйс простер свою любезность далее и согласился
разделить с ним роскошную трапезу, которую он столь щедро предложил".

Я не раз смеялся над этими письмами, а переписал их для меня писец,
служивший у мистера Браффи. Штука с князем Талейрапом удалась на славу.
Докинс раскраснелся от удовольствия, читая записку. Прежде чем сочинить
приведенный ответ, он изорвал несколько листов бумаги, и рука у него дрожала
от радости. А каким торжеством сверкнули злые черные глаза Дьюсэйса, когда
он его получил! Мне еще не доводилось видеть черта, но думаю, что он так же
вот улыбается, когда поддевает на вилы грешную душу. Дьюсэйс вырядился во
все самое лучшее и пошел, а прежде послал меня сказать, что принимает
приглашение с удовольствием.
Паштет разложили по тарелкам, и джентльмены за едой дружески
разговорились. Дьюсэйс так и расстилался, так и мел хвостом - во всем
соглашался с Докинсом, хвалил его вкус, мебель, сюртук, образованность и
игру на флейте; послушать его, так на свете не было другого такого фпломена
как Докинс; а такого скромного, искреннего и честного малого, как Дьюсэйс,
тоже не сыщешь, кроме как на нашей лестнице. Бедный До всему поверил. Хозяин
обещался представить его герцогу Донкастеру и не знаю еще скольким
вельможам, так что Докинс прямо захмелел от радости. Знаю достоверно (и это
очень на него похоже), что он в тот же день заказал два новых костюма на
случай знакомства со знатью.
Но самое смешное еще впереди. Как раз в это время по лестнице, с
песней, руганью и бахвальством, подымается мистер Дик Блюит. Распахивает
дверь к Докинсу и орет: "Эй, До, старина, как живешь?" И вдруг видит
Дьюсэйса; тут он разевает рот, бледнеет как известка, краснеет как рак и
готов упасть.
- Дорогой мистер Блюит, - говорит мой хозяин, улыбаясь и подавая руку,
- рад вас видеть. Мы только что говорили о вашей лошадке. Прошу садиться.
Блюит так и сделал; и стали они друг друга пересиживать. Но куда Блюиту
до моего хозяина! Он хмурится и молчит, а хозяин, напротив, любезен. Никогда
не слыхал, чтобы он так разливался, такие отпускал шуточки. Наконец мистер
Блюит сдается и начинает прощаться; хозяин - за ним, берет его под руку,
ведет к себе и все с любезностями.
Но Дик так был зол, что не слушал, а когда хозяин начал что-то
рассказывать про герцога Донкастера, Блюита прорвало:
- К черту герцога! Нечего из меня дурака строить! Меня не заморочишь
россказнями про герцогов да герцогинь. Думаешь, я тебя не знаю? Тебя всякий
знает, и чем ты живешь. Ты метишь на Докинса, думаешь его обобрать; так нет
же... (Тут приходится опустить некоторые его выражения.) А когда он их
выпустил целый залп, мистер Дьюсэйс сказал этак спокойно:
- Слушай-ка, Блюит. Я тебя тоже знаю за величайшего мошенника и вора,
по каком плачет виселица. Будешь меня стращать -прибью тростью. Не уймешься
- пристрелю. Станешь между мной и Докинсом - сделаю и то и другое. Я про
тебя, каналья, все знаю. Знаю, что ты уже обставил мальчишку на двести