"Уильям Мейкпис Теккерей. Сверчок за очагом" - читать интересную книгу автора

Однако и в этой повести встречается немало блестящих образцов этой
великолепной простоты, ярких реалистических штрихов, в которых мистер
Диккенс не знает равных. Некоторые изображенные им персонажи совершенно
неповторимы. Взять хотя бы миссис Филдинг и мисс Слоубой, - однажды с ними
познакомившись, читатель уже никогда их не забудет, и воспоминание о них
всегда будет вызывать на его лице улыбку.

"...Она была такая тощая и прямая, эта молодая девица, что платье
висело на ее плечах, как на вешалке, и постоянно грозило с них соскользнуть.
Костюм ее был замечателен тем, что из-под него неизменно торчало некое
фланелевое одеяние странного покроя, а в прореху на спино виднелся корсет
или какая-то шнуровка тускло-зеленого цвета. Мисс Слоубой вечно ходила с
разинутым ртом, восхищаясь всем на свете, и, кроме того, была постоянно
поглощена восторженным созерцанием совершенств своей хозяйки и ее малыша,
так что если она и ошибалась порой в своих суждениях, то эти промахи делали
честь в равной мере и сердцу ее и голове; и хотя это не приносило пользы
головке ребенка, которая то и дело стукалась о двери, комоды, лестничные
перила, столбики кроватей и прочие чуждые ей предметы, все же промахи Тилли
Слоубой были только закономерным последствием ее непрестанного изумления при
мысли о том, что с нею так хорошо обращаются и что она живет в таком уютном
доме. Надо сказать, что о мамаше и папаше Слоубой не имелось никаких
сведений, я Тилли воспитывалась на средства общественной благотворительности
как подкидыш, а это слово сильно отличается от слова "любимчик" и по своим
звукам и по значению".

Можно ли представить себе что-нибудь более трогательное и смехотворное,
чем действия мисс Слоубой в конце повести, когда все приходят в ликование:
она "плакала в три ручья от радости и, желая включить своего юного питомца в
общий обмен поздравлениями, подавала малыша всем по очереди, точно он был
круговой чашей".

Не менее блестяще выполнен портрет тещи моряка:

"Затем отправили целую экспедицию с заданием разыскать миссис Филдинг,
принести слезное покаяние этой благородной даме и привести ее, если нужно,
силой, заставив развеселиться и простить всех. И когда экспедиция обнаружила
ее местопребывание, старушка ни о чем не захотела слышать, но произнесла
(бесчисленное множество раз): "И я дожила до такого дня! - а затем от нее
нельзя было ничего добиться, кроме слов: - Теперь несите меня в могилу", -
что звучало довольно нелепо, так как старушка еще не умерла, да и не
собиралась умирать. Немного погодя она погрузилась в состояние зловещего
спокойствия и заметила, что еще в то время, как произошло роковое стечение
обстоятельств в связи с торговлей индиго, она предвидела для себя в будущем
всякого рода оскорбления и поношения, и теперь очень рада, что оказалась
права, и просит всех не беспокоиться (ибо кто она такая? О господи! Никто!),
но забыть о ней начисто и жить по-своему, без нее. От саркастической горечи
она перешла к гневу и высказала следующее замечательное изречение: "Червяк -
и тот не стерпит, коль на него наступишь". А после этого предалась кротким
сожалениям и заявила, что, если бы ей доверились раньше, она уж сумела бы
что-нибудь придумать! Воспользовавшись этим переломом в ее настроении,