"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

выйти из спальни. Его парики Морган держал в строжайшем секрете: завивал их
в потаенных местах и украдкой проносил в комнату к своему барину; без этой
шевелюры майор не согласился бы показаться никому из родичей или знакомых.
Итак, он проследовал в отведенную ему комнату и восполнил эти пробелы;
совершая свой туалет, он стонал, и кряхтел, и охал, и ругательски ругал
Моргана, как и подобает старому щеголю, когда ему всю ночь не давал покоя
ревматизм и предстоит исполнить тягостную обязанность. Наконец, завитой,
затянутый, распрямленный, он сошел в гостиную, напустив на себя величествен-
ный вид человека, одновременно делового и светского.
Пена, однако, в гостиной не было; там сидела только Элен, да маленькая
Лора прилежно шила, примостившись на скамеечке у ее ног, и майор, как
всегда, протянул ей один палец, после того как поцеловался с невесткой.
Лора, дрожа, взяла и отпустила протянутый палец, а потом выбежала из
комнаты. У майора Пенденниса не было желания ни удерживать ее, ни вообще
видеть в этом доме; у него имелись свои причины не одобрять ее, о которых
мы, возможно, упомянем ниже. А Лора побежала искать Пена и вскоре нашла его
в фруктовом саду: он шагал взад-вперед по дорожке, беседуя с мистером
Сморком. Поглощенный разговором, он не услышал звонкого голоска Лоры и
увидел ее лишь после того, как Сморк потянул его за рукав и указал на нее.
Лора подбежала к Пену и взяла его за руку. - Иди, Пен, - сказала она, -
к нам знаешь кто приехал? Дядя Артур.
- Ах, вот как? - сказал Пен и стиснул ее ручку. Он оглянулся на Смррка
с необычайно свирепым видом, будто говоря: "Не боюсь я ни дяди Артура, ни
самого Сатаны". Мистер Сморк по привычке возвел глаза к небу и испустил
легкий вздох.
- Пойдем, Лора, - сказал Пен полусвирепо, полушутливо. - Вперед! Скажи
- пред дядей я предстану.
Но за шуткой он пытался скрыть сильную тревогу и, чувствуя, что
разговор предстоит нелегкий, втайне призывал на помощь все свое мужество.
За два дня, миновавших после бурной сцены, к которой привело открытие
доктора Портмена, Пен успел доверить свою тайну Сморку и с утра до вечера
занимал его разговорами о мисс Фодерингэй - мисс Эмили Фодерингэй - Эмили и
т. д., каковые речи Сморк выслушивал не без удовольствия, ибо он сам был
влюблен и готов во всем угождать Пену, а к тому же и его не оставили
равнодушным прелести богини, подобных которым он, не бывая в театре, ни разу
дотоле не лицезрел. Пылкое красноречие Пена, его обильные метафоры и
гиперболы, его мужественное сердце - доброе, горячее, полное надежды, упорно
не желающее видеть в любимой ни единого изъяна, а в их положении - ни
единого препятствия, которого нельзя было бы преодолеть, - все это уже почти
убедило мистера Сморка в том, что план мистера Пена вполне осуществим и
разумен и что все будет к лучшему, когда Эмили водворится в Фэроксе, капитан
Крстиган на остаток своих дней займет желтую комнату, а Пен в восемнадцать
лет станет женатым человеком.
Мало того, за эти два дня Пен почти убедил и свою матушку: он отмел
одно за другим все ее возражения с той негодующей рассудительностью, которая
подчас граничит с недомыслием; и, в сущности, успел внушить ей, что раз этот
брак сужден свыше, значит, так тому и быть, что если девица добродетельна,
то иного ей и не требуется, так что Элен уже побаивалась приезда
дядюшки-опекуна, предвидя, что он посмотрит на женитьбу мистера Пена с
совсем иной точки зрения, нежели уже готова была на нее смотреть