"Николай Дмитриевич Телешов. Начало конца (Из цикла "1905 год")" - читать интересную книгу автора

шепнул ему на ухо:
- Спокойны будьте без меня: в доме ничего нет. Ничего там никто не
найдет, так и знайте и в случае чего не робейте.
Еще тише он добавил, обдавая его щеку горячим дыханием:
- Тебе одному доверяю. Оружие наше все закопал там же... ты знаешь...
на пустыре. Если не вернусь и если оно опять понадобится, то отдай им...
нашим, конечно. Понимаешь?
- Понимаю.
- Прощай. Братика Федю береги. В доме ничего нет, так ты и помни. Ну,
счастливо оставаться. Может, увидимся, а может, и нет.
Ни с кем более не прощаясь, Сергей Щукин накинул на себя пальто,
надвинул на глаза мохнатую папаху и вышел, сказав, что идет в чайную.
Девяткин глядел ему вслед. Он видел эту коренастую фигуру в мохнатой
шапке, в коротком ватном пальто, в высоких сапогах, распахнувшую наотмашь
левою рукою дверь в сени, и сейчас же эта дверь захлопнулась и навсегда
отделила хозяина от его дома. Ни жена Девяткина, ни братик Федя не
обратили внимания на все это, потому что он каждый день уходил в чайную на
собрание, и только один Ларион Иванович понимал, в чем дело, но принужден
был молчать, чтоб оправдать доверие.
Наутро всем стало известно, что помощник начальника станции Смирнов
пропустил поезд со всеми главными зачинщиками и они прямо от Москвы
стремглав промчались в Фаустово под обстрелом из пулеметов войсковых
частей.
Машинист Ухтомский сам управлял паром и развивал такую скорость в самых
опасных местах, что давление дово"
дил до пределов взрыва котла. Жизнь главарей висела на волоске; этим
риском он и спас всех их от неминуемой гибели. Когда помощник начальника
станции Смирнов дал им благополучно промчаться мимо Люберец, то сам он и
Щукин сели на первый попавшийся паровоз и поспешили им вслед, чтоб
сообщить какую-то крайне важную местную новость.
Щукин остался в Фаустове, а Смирнов вскоре вернулся на том же паровозе
один. А во второй половине дня в Люберцы нагрянули солдаты Семеновского
полка, присланные из Петербурга. Они остановили свой поезд за полторы
версты и небольшими партиями, человек по десять, стали осторожно подходить
с разных сторон к станции, не доверяя тишине Навстречу им попались три
человека, железнодорожные слесари.
- Стой! - загремела команда. - Руки вверх!
Слесари подняли руки. У одного из них вывалился на рельсы старый,
заржавленный револьвер, принятый им только что для починки.
После обыска двоих отпустили, а третьему через минуту всадили в висок
пулю, и он первою жертвой молча упал на рельсы, и первая кровь заалела в
снегу.
Группы солдат все подходили и подходили. Наконец, на станции
образовалась войсковая часть с офицерами и командирами.
- Стой! Кто идет? - крикнул офицер, хватая за воротник человека в
тужурке и в красной фуражке, переходившего рельсы.
- Помощник начальника станции, иду на дежурство по долгу службы.
- Фамилия?
- Смирнов.
- А!! Вас-то нам и нужно!