"Майк Телвелл. Корни травы " - читать интересную книгу автора

согласным ударом клинков, звенящих высокой нотой о древесину. Ряд мужчин,
подобно многорукой машине, жестокой поступью прорубал просеку в тропическом
лесу. Айван бегал туда-сюда и разносил ковши с холодной водой мужчинам,
которые останавливались только для того, чтобы влить в себя галлоны воды. И
вода, казалось, тут же просачивалась сквозь их кожу, проступала потоками
пота и превращала мужчин в блестящие на солнце полированные статуэтки из
черного дерева; штаны их промокали до нитки и вокруг ступней образовывались
маленькие лужицы. На их плечах и спинах вздымались горы мускулов, словно
клубки огромных змей, борющихся под кожей, а вены напоминали реки на
географической карте. Заросли шаг за шагом отступали под натиском сверкающих
клинков и изобильного буйства необузданных песен, которые наполняли сердца
радостью и приводили руки в движение. Айван любил эту грубую телесность,
этот сладковатый запах сырой черной земли, открываемой солнцу, орошаемой
потом и оживающей под песнями.
В полдень, когда солнце достигало зенита и долина превращалась в
гигантскую жаровню, мужчины отдыхали. Тогда приходили женщины и мисс Аманда,
сгибаясь под тяжелой ношей с едой, - они несли подносы с ямсом, бананами,
круглыми пирогами под названием "завяжи-зубы", жареное козье мясо,
проперченое так сильно, что глаза и нос разбегались в разные стороны, а пот
струйками брызгал из пор. Усевшись в тени, мужчины поглощали громадные
порции пищи, изрядно потея от перца и запивая еду глотками белого рома.
Когда Айван попробовал ром, он обжег себе рот и горло, а в животе у него
загорелся огонь. Мужчины смеялись над тем, как он задыхается и обливается
слезами.
- Как вы можете есть такую острую пищу да еще запивать ромом? - спросил
он, когда к нему вернулся наконец дар речи.
- Все в порядке, молодой бвай, - объяснили они, все в поту. - Один жар
прогоняет другой.
Для него их слова пока еще ничего не значили.
В тот день после отдыха Джо Бек и получил свое прозвище. Когда все
мужчины поели, а женщины забрали котелки и ушли, снова началась работа. Джо
Бек затянул песню, которую он в присутствии женщин никогда не пел.

У жены горит над морем - ха!
Между ног горит над морем - ха!
Ты гори себе гори - я тушить не буду!

Джо только что женился, и потому мужчины, услышав его песню, принялись
смеяться. Но Джо не знал того, что его молодая жена, высокая, пылкая черная
девушка по имени Жемчужина, забыла, возможно, с умыслом, котелок и теперь
вернулась полюбоваться на своего мужа за работой. Ее-то голос и прервал
мужской смех.
-Ну-ка, Джо Бек, спой эту песенку еще раз. Что-то я плохо ее
расслышала.
Джо Бек обернулся и увидел, что Жемчужина стоит рядом, руки-в-боки,
глаза полыхают пламенем.
- Но... Но я ничего не говорил, любовь моя... - начал было Джо.
-Ты выдал себя, я слышала, что ты пел. Значит, если все так плохо днем,
когда ты со своими друзьями, - ты и ночью это припомни, скажи, что сгорела в
море, ты понял, любовь моя? - сказала она сладким голосом. И повернувшись