"Владимир Тендряков. Ухабы" - читать интересную книгу автора

толкните кто...
За борт сначала опускается корзина, за ней, кряхтя, охая, благодаря
господа бога и осторожно подталкивающего под зад Василия, перевалилась
старуха.
С другой стороны в кузов падают два новеньких, сверкающих
никелированными замками чемодана. Их хозяин, на вид такой же новенький, так
же сверкающий погонами и начищенными пуговицами младший лейтенант, сдвинув
твердую фуражку на одно ухо, подходит к Васе, щелкает портсигаром:
- Закуривай, друг. Занимаю два места - я и жена.
Он не высок, все в нем - от пуговиц, от мягких сапожек до маленьких
белых рук и мальчишеского лица с точеным носиком,- все аккуратно, все
подогнано.
- Наташа, иди сюда. Вот наш шофер. Теперь-то наконец поедем. Никак не
вырвешься, черт возьми, из этой дыры! Я, брат, родом из Большезерска, в
сорока километрах отсюда. В отпуск приезжал и вот женился. Наташа! Что ты
там машину сторожишь? Без нас не уйдет. Иди сюда... Пока до этого городишка
добирались - душу вытрясло. А мне еще ехать и ехать. В Прибалтике служу. В
самом центре Европы. Наташа, иди сюда!
Оттого, что он в военной форме с блестящими погонами, что со стороны за
ним следит молодая жена, лейтенант расправлял плечи, поигрывал портсигаром,
небрежно перекидывал из одного угла рта в другой папиросу. Но Вася
отвернулся. Пусть он сейчас в замасленной, затертой куртке, в покоробившихся
от грязи огромных сапогах, пусть он неказист с виду - нос пуговицей, на лоб
спадает челка, черная, словно напомаженная мазутом,- но он сейчас здесь
первое лицо. Даже директор МТС Княжев, тот, кто распоряжается сотнями машин,
смотрит на него, шофера Василия Дергачева, с уважением. Не всякий-то решится
ехать в такую погоду по размытой дороге. Поэтому пусть этот лейтенантик
особо не фасонит, стоит только захотеть, и он останется мокнуть под дождем
здесь, у чайной, вместе со своими чемоданами и красивой женой.
...В кузове устраивались. Рядом со старушкой сел какой-то тщедушный,
неприметный человек, то ли заготовитель из конторы "Живсырье", то ли агент
по страховке. В грубом брезентовом плаще, в котором утонул он, можно бы
упрятать троих таких заготовителей. Из-под капюшона выглядывали лишь острый
нос и сонные глазки. Бабка пристраивала у себя на коленях корзину с яйцами,
бесцеремонно толкала соседа:
- Эко растопоршился! Сам тощой, а места занял, как баба откормленная.
Сдвинься-ко, сдвинься, родимушка.
Заготовитель покорно шевелился в своем просторном плаще.
Четыре девушки, едущие поступать в ремесленное училище, расположились
среди узелков и авосек, сосали леденцы. Лейтенант топтался посреди кузова,
ворочал свои новенькие чемоданы, старался удобнее устроить жену.
- Наташа, вот здесь сядешь. Ноги сюда протяни. Эй, красавицы,
потеснитесь! Нет, нет, давай сядем так... Чемоданы поставим на попа.
А Наташа, с добрым, простеньким и усталым лицом, послушно поднималась с
места, следила из-под ресниц внимательно и терпеливо за мужем.
Влезли три колхозницы с мальчуганом, у которого просторная кепка
держалась на торчащих ушах, постоянно сваливалась козырьком на нос, и тоже с
шумом начали пристраивать свои узлы и корзины.
К машине подбежала женщина с младенцем на руках, затопталась у борта,
присматриваясь, как бы влезть в кузов. Но Вася остановил ее: