"Владимир Тендряков. Не ко двору" - читать интересную книгу автора

Федору стало неловко: а вдруг тесть заметит, что он тут стоит,
подслушивает. Осторожно вышел в другие двери, обогнул разговаривавших.
Но Силантий Петрович и не собирался скрывать свой разговор. Дома,
вечером, сердито расстегивая крючки полушубка, он заговорил:
- Вот, Федька, больно старателен-то, не жди, премию не выпишут. Они
глядят, чтоб на дармовинку кто сделал.
Алевтина Ивановна, выносившая пойло корове, задержалась посреди избы с
ведром.
- Чтой опять стряслось? - спросила она.
- Да ничего. Старая песня. Снова охулки вместо благодарности. Руки
приложил, а записать на трудодень отказались.
- И не прикладывал бы.
- Все помочь хочется, совесть не терпит.
- Не терпит... Совестлив больно. Варвара небось с совестью-то не
считается. Как она тебя поносила, вспомни-ка, когда ты сани с подсанниками
делать отказался?
- Всегда в нашем колхозе так: сделай - себя обворуешь, не сделай -
нехорош.
- Уж вестимо.
По угрюмому лицу тестя Федор чувствовал, что тот недоволен им. Было
стыдно за этого серьезного, рассудительного человека: "Из-за грошового дела
в обиду лезет!" Федор тайком посматривал на Стешу: должно, и ей стыдно за
отца? Но та, словно и не слышала этого разговора, как ни в чем не бывало
застилала рыжей скатеркой стол, собирала ужинать. Она, уже заметил Федор,
никогда не спорила с родителями - послушная дочь.
Он ушел на свою половину и до позднего вечера сидел у приемника, слушал
передачу из московского театра. Мягкая поступь Стеши за его спиной
успокаивала: "С нею жить... Пусть себе ворчат - старики, что и
спрашивать..."



8




Все пригляделось, все стало привычным.
Своими стали тесные, неуютные мастерские Кайгородищенской МТС. Своим -
другом и приятелем - стал Чижов.
Привык и к сухоблиновскому председателю, тетке Варваре. Сперва
удивлялся: строга, народ ее уважает и побаивается, а в колхозе на каждом
шагу непорядок. Если бы не он, Федор, с его тракторами - лежать бы навозу
кучами около скотного и до сих пор. Сперва удивлялся, потом понял:
Степановна строга, ее побаиваются, а бригадиров не слушают, нету у
председателя хороших помощников, всюду сама старается поспеть, своим глазом
доглядеть, все своими руками готова сделать, да глаз всего пара и рук не
тысяча.
Привык Федор даже к тому, что дома постоянно приходилось слышать обиды:
"Охулки вечные... С нашей-то совестливостью..." Привык, старался не обращать