"Владимир Тендряков. Не ко двору" - читать интересную книгу автора

песчаный, размятый копытами кусок, глубокая колесная колея - все надо
обойти, изловчиться, победить. Так и при косьбе в лесу.
Маленький кустик утонул в густой траве. Боже упаси недоглядеть, всадить
в него косу! Носком косы, стежок за стежком, подрубается трава. Она ложится
на землю. Кустик, освобожденный от травы, топорщится, кажется - сердится на
человека, он оголен, он недоволен, но с ним покончено, остается перешагнуть
и дальше... Свободное место, ровная трава - раз, два! - широкие взмахи.
То-то наслаждение - не копаться, а развернуться от плеча к плечу. Но не
увлекайся - из травы выглядывает макушка полусгпившего пня, он сторожит
косу...
Кустик, пенек, трухлявый ствол упавшей березки - все надо обойти,
изловчиться, победить. Федор забывал о тесте.
Солнце поднялось над лесом, стало припекать, прилипла к спине рубаха.
Только когда от Силантия Петровича доносился визг бруска о косу, Федор тоже
останавливался, пучком травы отирал лезвие, брался за свою лопатку. Им в
одно время захотелось пить. Оба положили косы, с двух сторон пошли через
кусты к бочажку ручья. Федор постоял в стороне, подождал, пока Силантий
Петрович напьется. Тот, припав к воде, пил долго, отрывался, чтоб перевести
дух, с желтых усов падали капли. Напившись, осторожно, чтобы не намутить,
сполоснул лицо и молча отошел. Его место занял Федор. Лежа грудью на влажной
земле, тоже пил долго, тоже отрывался, чтобы перевести дух.
К полудню сошлись. Меж ними оставалось каких-нибудь двадцать шагов
ровного, без пней, без кустов, без валежин, места. Взмах за взмахом, шаг за
шагом сближались они, красные, уставшие, увлеченные работой.
Быть может, они бы сошлись и взглянули бы в глаза. Что им делить в эту
минуту? Оба работали, оба одинаково устали, один от одного не отставал,
тайком довольны : друг другом... Быть может, взглянули бы, но быть может, и
нет,
Они сходились. "Вжи! Вжи!" - с одной стороны вэмах, с другой стороны
взмах, с сочным шумом валилась трава.
Федор вдруг почувствовал, что его коса словно бы срезала мягкую моховую
шапку с кочки. Он сдержал взмах и сморщился, словно от острой боли. Лезвие
косы было запачкано кровью. На срезанной траве в одном месте тоже следы
крови, темной, не такой яркой и красной, как на блестящей стали. Бурый
меховой бесформенный комочек лежал у ног Федора. Он перехватил косой
крошечного зайчонка.
Силантий Петрович, отбросив косу, стал что-то ловить в траве, наконец
поймал, осторожно разогнулся. Федор подошел.
- Задел ты его, парень. Концом, видать... Ишь кровца на ноге.
В грубых широких ладонях тестя сидел второй зайчонок; к пушистой
сгорбленной спинке крепко прижаты светлые бархатные ушки, без испуга, с
какой-то болезненной тоской влажно поблескивает темный глазок.
- Выводок тут был. Где ж уследишь? - виновато пробормотал Федор.
- Божья тваринка неразумная. Нет чтоб бежать... досиделась.
И в голосе, и на дубленом лице тестя в глубоких морщинах затаилась
искренняя жалость, настоящее, неподдельное человеческое сострадание.
- Не углядишь же...
- Углядеть трудно. Дай-кося тряпицу какую. Перетянем лапу, снесем
домой, может, и выходят бабы. Тварь ведь живая.
Домахнув остатки, они отправились обратно. Силантий Петрович нес свою и