"Владимир Тендряков. Не ко двору" - читать интересную книгу автораФедора косу. Федор же осторожно прижимал к груди теплый, мягкий комочек.
В этот вечер ужин готовился не порознь. Уселись за стол на половине стариков. Ни браги, ни водки не стояло на столе, а в доме чувствовался праздник. Силантий Петрович и Федор, оба в чистых рубахах, сидели рядом, разговаривали неторопливо о хозяйстве. - Запозднись на недельку,- перестояла бы трава. - Перестояла бы... А ты, парень, видать, ходил с косой по лесным-то угодьям. Не хваля скажу - меня, старика, обставил. - Как не ходить! Не из городских, чай. - Оно и видно. Алевтина Ивановна на лавке около печки прикладывала смоченные в воде листочки к раненой ноге зайчонка и ласково уговаривала: - Дурашка моя, кровинушка, чего ж ты, родимый, пугаешься? Не бойся, касатик, раньше бы тебе бояться. Ра-аньше... Угораздило, болезного, подвернуться. А в стороне, так чтоб не слышать запах мясного борща со стола, сидела и пила топленое молоко Стеша. Светлыми, счастливыми глазами смотрела она на всех: мирно дома, забыто старое. Она-то промеж Федора да родителей стояла, ей-то больнее всех доставалось, зато уж теперь больше всех и радостно. Мирно дома, забыто старое. 14 Пришел поутру бригадир Федот Носов, высокий, узкоплечий, с вечной густой щетиной на тяжелом подбородке. Он нередко заглядывал к Силантию Ряшкину, и Федор, приглядываясь к ним, никак не мог понять - друзья или враги промеж собой эти два человека. Если Федот, войдя, здоровался в угол, останавливался посреди избы, не присаживался, не снимал шапки, значит, не жди от него хорошего. Если же он сразу от порога проходил к лавке и присаживался, стараясь поглубже спрятать свои огромные пыльные сапожищи, значит, будет мирный, душа в душу, разговор, а может, даже и бутылочка на столе. На этот раз бригадир остановился посреди избы, смотрел в сторону. - Силан,- сказал он сурово,- завтра собирайся на покосы. - Что ж,- мирно ответил насторожившийся Силантий Петрович,- как все, так и я. - Варвара сказала, чтоб ныне кашеваром я тебя не ставил. Клавдию на кашеварство. Болезни у нее, загребать ей трудно. Ты-то для себя косишь небось? Вот и для колхозу постарайся. - Поимейте совесть вы оба с Варварой - ведь старик я. Для себя ежели и кошу, то через силушку. Не выдумывай, Федот, как ходил кашеваром, так и пойду. - Ничего не знаю. Варвара наказала. Федот повернулся и, согнувшись под полатями, глухо стуча тяжелыми сапогами, вышел. - Ох, пакостница! Ох, змея лютая! Своего-то старика небось подле печки держит! А этот-то как вошел, как стал столбом, так и покатилось мое |
|
|