"Владимир Тендряков. Не ко двору" - читать интересную книгу авторасел.- Все...- снова сгорбился па стуле.
- Разрешите мне,- вкрадчиво попросил слова Степа Рукавков и тут же с грозным видом повернулся к Федору.- Перед тобой была трудность. Как ты с ней боролся? Хлопнул дверью - и до свидания! По-комсомольски ты поступил? Нет, не по-комсомольски! Позорный факт!.. Но, товарищи... Нина Глазычева сразу же насторожилась. Она хорошо знала Степу Рукавкова. Ежели он начинает свою речь за здравие, хвалит, перечисляет достоинства, жди - кончит непременно за упокой, и наоборот - грозный разнос вначале обещает полнейшее оправдание в конце. Как в том, так и в другом случае переход совершается с помощью одних и тех же слов: "Но, товарищи..." Сейчас Степа начал с разноса, и Нина насторожилась. - Но, товарищи! Жена Соловейкова, как сообщили, была комсомолкой. Она бросила комсомол! Кто в этом виноват? А виноват и райком, и мы, старые комсомольцы, и она сама в первую очередь!.. Степа Рукавков был мал ростом, рыжеват, по лицу веснушки, но в колхозе многие девчата заглядывались на своего секретаря. Степа умел держаться, умел говорить веско, уверенно, слова свои подчеркивал размашистыми жестами. - Нельзя валить все на Соловейкова. А тут - все, кучей!.. Виноват он, верно! Но не так уж велика вина его. Я предлагаю ограничиться вынесением на вид Федору Соловейкову. - Не велика вина? Жену бросил! На вид! Простить, значит! Как это понимать? - Нина Глазычева от возмущения даже поднялась со стула. - Исключить мало,- вставила Ирочка Москвина и покраснела смущенно. Она была самой молодой из членов бюро и всегда боялась, как бы не сказать не то, что думает Нина. на вид? Федор сутулился на стуле и безучастно слушал. - Не в том дело! - Учитель физики Лев Захарович давно уже поглядывал на спорящих сердито из-под очков.- Дадим выговор, строгий или простой, запишем... Это легко... У жены его - горе, у него - поглядите - тоже горе! А мы директивой надеемся вылечить. Закидывая назад рукой волосы, Лев Захарович говорил негромким, спокойным голосом. Паренек он был тихий, выступал не часто, но если уж начинал говорить, все прислушивались - обязательно скажет новое. Да и знал он больше других: читал лекции в Доме культуры о радиолокации, мог рассказать и об атомном распаде, и об экране стереоскопического кино. За эти знания его и уважали. - Для чего мы собрались здесь? Только для того чтобы выговор вынести?.. Помочь собрались человеку. - Правильно! Помочь! - бодро поддержала Нина. - Только как? Вот вопрос,- спросил Лев Захарович.- Я, например, откровенно признаюсь,- не знаю. - Товарищ Соловейков,- обратилась Нина к Федору,- вы должны сказать: какую помощь вам нужно? Поможем! - Помощь?..- Федор растерянно оглянулся. Действительно, какую помощь? Стешу бы вытащить из отцовского дома. Но ведь райком комсомола ей не прикажет: брось родителей, переезжай к мужу,- а если и прикажет, Стеша не послушает.- Не знаю,- подавленно развел руками Федор. Все молчали. Нина недовольно отвела взгляд от Федора: "Даже тут потребовать не может". |
|
|