"Владимир Тендряков. Не ко двору" - читать интересную книгу автора

табачный дух. Алевтина Ивановна, теща Федора, помогала ей.
- Не шибко, голубица, легчей. Сукнецо кабы не лопнуло,- наставляла она.
Старик тесть вышел на крыльцо, долго стоял, покусывая кончики усов. Под
сумрачными бровями маленькие выцветшие глаза его теплились удовольствием. А
Федор удивлялся и наконец не выдержал.
- На что они нам? - указал он на цветистые паневы, разбросанные по
изгороди.- С такой радугой по подолу в село не выйдешь - собаки сбесятся...
Вы бы все это себе лучше взяли, продали при случае.
- Чем богаты, тем и рады. Другого добра не имеем. Ваше дело, хоть
выбросьте.- У старика сердитые пятна выступили на острых скулах.
- Зачем же бросать? Можно и в район, в Дом культуры сдать, все польза -
купчих играть в таких сарафанах.
- Ты, ласковый, не наживал это, чтоб раздаривать,- обидчиво заметила
теща.- Паневки-то бабки моей, мне от матери отошли. Нынче такого рукоделья
не найдешь. Польза?.. А кому польза-то?.. Купчих играть отдай! Ой, гляди,
Стешка, как бы твой муженек с отдаванием этим по миру тебя не пустил.
- Да полно тебе, шутит он,- заступилась Стеша.- Места не пролежит,
сгодится еще.
Деловитая заботливость слышалась в ее голосе.
- Золото тебе жена попалась, золото. Хозяй-ствен-ен-ная! - пропела
теща.
И в голосе тещи, и в морщинистом лице тестя Федор заметил легкую обиду.
Маленькое недовольство, неприметное, через минуту забудется, но все ж,
видать, неприятность, и, должно быть, уже семейная.
К вечеру все было на своих местах. Свежо пахло от чисто вымытых Стешей
полов. На столе простенькая белая скатерка. Есть и другая скатерть, с
бахромой и цветами, но та, знал Федор, спрятана до праздника. На скатерти
поблескивает желтым лаком приемник, на окнах тюлевые занавесочки, на
подоконнике - горшок с недоростком фикусом, принесенный из половины
родителей. Угрюмый сундук покрыт веселым половичком. Лампа горит под
самодельным бумажным колпаком - надо купить абажур, обязательно зеленый
сверху, белый понизу... Когда Федор разделся и пригляделся ко всему, его
охватила покойная радость. Вот она и началась - семейная жизнь! Приемник,
лампа, белая скатерть - пустяки, а что ни говори, без этого нельзя жить
по-семейному. Не холостяцкое страдание, семья - свое гнездышко!
На кровати, в одной ночной рубахе, распустив волнами по груди волосы,
выставив полное белое плечо, сидела и, морщась, причесывалась Стеша.
Близкой, как и все кругом, какой-то уютной показалась она сейчас ему. Он
подошел, обнял, но она, еще вчера вздрагивавшая от его прикосновения, сейчас
спокойно отстранилась.
- Обожди... Уж не терпится. Гребень сломаешь. И это Федора не обидело,
не удивило: семья же, а в семье все привычно.



4