"Владимир Тендряков. Находка" - читать интересную книгу автора

Обычно лучат вдвоем - один на веслах, другой на носу с острогой. Но
Трофим в дубасе разглядел одинокую нахохлившуюся фигурку, подумал с
одобрением: "Видать, хват. И с острогой, и с шестом, и сам огонь
подправляет, да еще на такой душегубке".
Человек давно уже приглядывался и прислушивался к приближающейся в
темноте лодке. Он был мал и тщедушен, как подросток, голова в лохматой
зимней шапке ушла в сутулые плечи, сухонькое личико и козлиная седая бородка
- в своем узком длинном дубасе походил на паука, плывущего на палке.
Он, наверное, узнал известного всем рыбакам на Пушозере Трофима
Русанова и потому находился в оцепенении.
- Ну, чего ты? - подворачиваясь мягко бортом, стараясь не толкнуть
верткий дубас - не мудрено опрокинуть,- сказал Трофим.- Ну чего уставился?
Все ждете, что я вас есть буду да кости выплевывать. Эх, люди!..- И уже
виновато, чтобы как-то оправдать свое появление, пояснил: - Спички утерял,
прикурить хочу... Василий Никифорович, кажись?
- Он самый.
- То-то, думаю, какой ухарь в одиночку лучит. Ну, поздравствуемся, что
ли, как добрые люди?
- Здравствуй... Спички тебе? Чичас. Упрятал их... И старичок
засуетился, каждым движением вызывая содрогание своего утлого суденышка.
- Чичас. И куды оне, треклятые, запропастились?
- Головню дай.
- Чичас...
Василий Никифорович, сидевший в дубасе, носил фамилию Бобылев. Но так
как в деревне Бобыли все поголовно были Бобылевы, а среди них еще один
Василий Никифорович, то при разговорах всегда переспрашивали: "Это какой?
Тот, что щуку в озере привязал?.." Именно тот, что Щуку Привязал, и сидел,
робея, неподалеку от Трофима. Из-за щуки, которую поймал на крюк, не смог
вытащить - велика была, однако,- а потом привязал, как козу, к стойке
вымостков, где полощут бабы белье, он и был знаменит.
- Уловишко-то есть?
- Чуток зацепил.
- И больших?
- Да вот глянь, я не прячу.
Трофим привстал на лодке, заглянул на дно дубаса, где под сапогами
Василия Никифоровича белели брюхами заостроженные щуки.
- Одна вроде подходяща.
- Сходна. Время-то не ловое.
Трофим не хотел уезжать. Ему приятно было видеть, как оттаивает старик,
уже благодарный за одно то, что грозный рыбный начальник, о котором ходит
дурная слава, не накричал, не возмутился, разговаривает по-человечески. Не
хотелось уезжать в ночь, в темноту, в одиночество. Приятен был разговор,
свет костра, тянуло на душевность, сам не сознавая, старался подладиться к
старику, задобрить его словом.
- И что ж ты без напарника ездишь? Одному-то трудно справляться.
- Эва, трудно! Еще мальчонком наловчился, а теперь за шестой десяток
перевалило. Было время обвыкнуть.
- Я бы не сумел.
И от этого признания старик не удержался, раздвинул в улыбке сквозную
бороденку.