"Владимир Тендряков. Находка" - читать интересную книгу автора

И уж ясно, тот не подпрыгнет от радости - не такой она важный преступник.
"Преступник... Тоже мне... Эх, дура, дура... А не перестарался ли ты,
Трофим? Не целишься ли снова плюнуть в уху?.."


8



Сон не шел. Лежа на спине, слушал, как тихо-тихо дышит жена. Она даже
во сне не осмеливается шуметь.
Перед глазами стояла преступная девка - окаменевшее птичье лицо,
остекленевшие пустые глаза и белое, нежное, взволнованно ходящее вверх-вниз
горло. И эдакую-то считал - людям страшна.
"Ах, дура, и зачем только?.. А что, ежели решится?.. Ума хватит..."
Отстукивали ходики на стене, секунду за секундой склевывали время.
"А что, ежели в это самое время?.. Вот сейчас, в темной избе..."
Трофим даже приподнялся...
Стучали ходики, где-то далеко-далеко ворчала машина, видать, какие-то
бедолаги застряли на размытой дороге.
Сейчас, может, кончается человеческая жизнь, а все кругом спят, все
спокойны, некому схватить за руку, остановить.
"Ум-то мушиный, ей ведь невдомек, что жизнь велика. Ох, велика - это
перемелется, новое стрясется и снова пройдет... По ее аршину - белый свет от
околицы до околицы, жизнь с комариный век..."
Стучат ходики, и лениво, лениво волочится бесконечная ночь.
"Надо бы разрешить, черт с ней, пусть бы примостилась тут у порога, а
завтра - катись себе, объявляйся. А самому тащить эту дурочку за шиворот -
была охота. Спросят - все скажу, как было, не утаю, а хлопотать, чтобы
прижгли, нет уж, не стоит того... А ведь выслеживал, по деревням колесил,
берег обнюхивал. Тоже умен на поверку-то".
Хотелось встать, накинуть пальто, бежать по ночи к черту на кулички:
"Опомнись, непутевая!"
Он не мог уснуть ни на минуту. Едва только слезливый рассвет просочился
сквозь окно, осторожно, чтобы не разбудить жену, слез с постели, захватил
одежду, оделся, достал из шкафчика горбушку хлеба, сунул в карман.
Поговорит по-человечески, образумит. Только б не опоздать.
По дороге его нагнал ухарски расхлябанный грузовичок. Трофим
проголосовал и проехал по большаку до поворота на Копновку, а там - рукой
подать.
Деревня Копновка встретила его дремотной тишиной начинавшегося осеннего
дня. Стыли в промозглом воздухе голые ветви берез, раскачивающие на себе
почерневшие скворечники, зеленели мхом ветхие крыши. Женщина, выскочившая из
дому налегке - только голова туго обмотана большим платком,- гнула к
бревенчатому срубу колодца спесивую шею журавля.
И по этой неразбуженной тишине Трофим понял - в деревне ничего не
случилось. Клавдия жива. Стало стыдно - дурак он, однако, ночь не спал,
сорвался ни свет ни заря, гнал столько километров, а для чего?.. Жива,
здорова, поди, и в мыслях-то не было...
Но уходить ни с чем, когда уж прискакал сюда, глупо. Увидится, скажет