"Владимир Тендряков. Суд" - читать интересную книгу автора

штанах бегают, а сам любит выпить. Добро бы еще пил с умом, а то выпьет да
непременно куражится: "Мы-де, практики, за голенище заткнем тех, кто
институты-то прошел..." Несерьезный человек.
Митягин давно уже по-соседски упрашивал Семена Тетерина взять его на
медвежью охоту, говорил, что в молодости баловался, уверял - не подведет.
Семен дал ему свою старенькую одностволку, наказал: "Не вздумай лезть
наперед, не на зайца идем. Меня держись, каждое слово лови..."
Сейчас Митягин не обращал внимания ни на тишину, ни на воркование
переката,- должно быть, не испытывал радостного чувства свободы, а понимал
лишь одно, что сидит в почтенной компании, на физиономии выражал
значительность, старался глядеть умно, даже комаров припечатывал на лысине с
достоинством.



3



Мало-помалу завязался разговор, благодушный, необязательный, просто
потому, что молчать уже надоело. Начали о Калинке...
- У собаки инстинкт, то есть на обычном языке - привычка,- поглядывая
краем глаза на Дудырева, внушительно принялся объяснять Митягин.- На лаве
испугалась, значит, сказался инстинкт страха. Павловский рефлекс. Так-то...
- Значит, по-твоему, Калинка привыкла пугаться? Эко! - усмехнулся
Семен.
- Не просто привычка, а особая, врожденная...
- Ну, мели, Емеля, еще и рожденная. А почему не только наши охотники,
но из-под Жмыхова, за семьдесят километров, с поклоном ко мне подъезжают:
продай, ради Христа, щенка от Калинки. Они что, урожденный страх сторговать
хотят? Весь помет от Калинки на отличку - храбрее собак нету.
- Нельзя, брат, судить, так сказать, с высоты собачьей позиции. Я
научную базу подвожу...
Но тут заговорил Дудырев, и Митягин почтительно замолчал на полуслове.
- Храбрость... Трусость... Одно слово - как наградной лист, другое -
как выговор в приказе...
- Именно,- на всякий случай осторожно поддакнул фельдшер.
Дудырев лежал на спине, заложив одну руку под голову, другой нехотя
отгонял комаров.
- Помню, во время войны один из наших офицеров-разведчиков говорил:
страшен не тот, кто стреляет, а кто поджидает. Который стреляет, мол,
понятен - хочет убить, сам боится быть убитым, такой же живой человек, как и
ты. А вот затаившийся, поджидающий - неизвестен, непонятен. Непонятное,
таинственное - самое страшное. От страха перед непонятным люди и бога
выдумали и чертей...
- Именно,- снова поддакнул Митягин.
- Скажи,- Дудырев приподнялся на локте, повернувшись к Семену,- ты вот
во всяких переделках бывал, шестьдесят медведей свалил, случалось тебе себя
потерять, испугаться до беспамятства?
Семен Тетерин задумался.