"Владимир Тендряков. Суд" - читать интересную книгу автора

Слепое преклонение не есть любовь. Истинная любовь деятельна.

25


Дома старуха размешивала у печи пойло корове; увидев переступившего
через порог Семена, разогнулась, поспешно вытерла руки о завеску, спросила с
тревогой:
- Чтой там? Аль строго дали?
Семен ничего не ответил, стянул обшитый солдатским сукном полушубок.
Его молчание старуха поняла по-своему, припала сморщенной щекой к костлявому
кулаку, скорбно закачала головой, вполголоса запричитала:
- И на кого, горемыка, детишек-то оставит! И теперь вольница
неухоженная, без отца-то совсем от рук отобьются... Господи! Не чаяли
горюшка, да свалилось!..
- Цыц! - рыкнул на нее Семен.- Сбегай к Силантьихе! - И, видя, что жена
собирается возражать, угрожающе-заглохшим голосом прикрикнул: - Кому
сказано! Живо!
Старуха послушно накинула на голову платок.
Силантьиха, бобылка, живущая через три двора от Семена, таясь от
участкового Малышкина и председателя Доната Боровикова, варила самогон и при
нужде сбывала его из-под полы.
Семен прошел в свою боковушку, не зажигая света, сел за стол, навалился
локтями, сжал ладонями голову. За окном, что в погребе: темно и тихо. Только
за сенями, под поветью, слышно было, как ворочается нетерпеливая корова,
которой не принесли пойло.
И вдруг тишину за окном прорезал собачий вой. Надрывно завыла Калинка.
Не беду хозяина учуяла она, не из преданности изливалась она в плаче в
черное небо - у нее своя беда, свое непоправимое несчастье. Лапа не
срастается, на последней охоте трижды теряла след, часто ложилась - уходят
силы, чует это собачьим нутром.
Семен понял - с Калинкой ему больше не охотиться, прошло ее время,
надломилась.
Он сидел, сжав лицо широкими ладонями.
Как случилось?.. Сколько себя помнит - не приходилось краснеть перед
людьми, знал себе цену. До чего дошел: последние месяцы, считай, заячьей
жизнью жил. Это он-то! И добро бы беда настоящая грозила, так не было ее!
Заместо зверя огородное пугало принял. Сраму боялся. Вот он, срам,- по уши
влез. Вперед наука. Наука?.. Ежели б в семнадцать лет такая наука выпала, а
он уже не мальчишка - старик, через четыре года за шестой десяток перевалит.
Не поздно ли учиться?..
Семен сжимал голову, готов был выть в один голос с Калинкой.
Нет более тяжкого суда, чем суд своей совести.

1960