"Владимир Тендряков. Тройка, семерка, туз" - читать интересную книгу автора

чувствовал: все, что происходит,- нехорошее, пугающее; рад бы отойти в
сторону, но нет сил. И Саша не похвалит. Омут какой-то, нырнул - не
выберешься. С замиранием сердца минутами думал: чем кончится? И вот хриплый
крик Егора, короткая драка, Бушуев с топором в руках у своей койки...
Как и все, Лешка почувствовал ненависть к этому непонятному человеку.
Он ждал, что Иван Ступнин, Егор Петухов - люди сильные, никогда ни о чем не
говорившие со страхом - бросятся на Бушуева, скрутят его. И никто не
бросился, все, как он, Лешка, стояли в растерянности. Страшен же, видать,
этот человек со светлыми глазами на прищуре. Все скопом перед ним робеют.
Лешка с опаской подошел к своей койке, стоявшей впритык к койке, на
которой, развалясь курил Бушуев, стал торопливо раздеваться. Забраться
скорей с головой под одеяло, отвернуться от Бушуева, забыть о нем. Едва его
голова коснулась подушки, как почувствовал - что-то твердое выпирает сквозь
наволочку. Он полез рукой, но острый пристальный взгляд Бушуева заставил
обернуться.
- Ты...- чуть слышно, сквозь стиснутые зубы, процедил Бушуев,- выйди на
волю...
Лешка, не понимая, таращил на него глаза.
- На волю выйди, говорю. Словно бы по нужде... Меня дождись там...
Ну!..
Бушуев небрежно отвернулся, пустил дым в потолок. Лешка все еще не
понимал.
- Ну...- чуть слышно вытолкнул с дымом Бушуев.
И Лешка не посмел ослушаться. Влез в резиновые сапоги, придерживая
руками подштанники, пошел к дверям. Никто не обратил на него внимания.
Из-за леса выползла почти полная луна. С черной реки лился ровный,
равнодушный ко всякой человеческой суете шум воды. Лешка стал в тень под
стену, поеживаясь в одном исподнем от ночного холода, сдерживая стук зубов,
стал ждать, поминутно оглядываясь. Казалось, со стороны подозрительно следят
чьи-то глаза. Вслушивался: не уловит ли в шуме воды приближающиеся шаги...
Ждать пришлось долго. Луна, ядреная, чуть сточенная с одного бока,
освещала просторный двор, железную бочку посреди двора. В конторе теплилось
окно. Там сидел Саша. Если сорваться сейчас да к нему: Бушуев, мол,
нехорошее затевает?.. Он-то не отступит...
Лешка топтался, поеживался и не решался сорваться с места.
Легко проскрипело крыльцо, в белой незаправленной рубахе, прижимая
локтем топор, появился Бушуев. Свободной от топора рукой взял Лешку за
грудь, притянул к себе, обдавая табачным перегаром, заговорил
захлебывающимся шепотом:
- У тебя в подушке - десять косых... В субботу отнесешь к себе домой, в
деревню. Припрячь понадежней, приду в гости. Скоро иль нет, но приду... Ты
из Яремной, третья изба справа - все знаю. Ссучишься - живым не быть. А коль
выгорит - две косых тебе на сладости. Понял, телок? Им и в голову не придет,
что деньги-то у тебя. А меня пусть щупают.
Бушуев сплюнул сквозь щербатину.
- Иди!
Лешка выбивал дробь зубами.
- Отдал бы ты деньги,- попросил он.- Ребята-то шибко сердиты.
- Не учи, сопля.
- Тог... тогда сейчас уходи. Бери деньги и уходи.