"Владимир Тендряков. Покушение на миражи (Роман)" - читать интересную книгу автора

бесноватости, бегала по побережью и громко славила его имя.

По земле Палестинской издавна бродили пророки, вещающие надежды,
грозящие гибелью. Теперь их едва ли не больше, чем в старину. Тетрарх
Ирод-Антипас только что отрубил голову пророку из Иудеи Иоанну, жившему в
пустыне, носившему верблюжью власяницу, крестившему водою из Иордана. Во
всех концах страны ропщут на Антипаса. А рядом в неспокойной Самарии объявил
себя мессией некто Досифей, столь свято соблюдавший благочестие, что совсем
отказался от пищи, ходят слухи - то ли помер от голода, то ли все-таки еще
нетленно жив. Досифян много, и все они шумно славят учителя. И вот новый
пророк - пришел сейчас из Иудеи, встречался там с Иоанном, родом же, однако,
из Назарета.
Назарет близко, день пути и того не будет. И вошел он в поговорку: "Не
жди из Кесарии привета, а путного из Назарета". В богатой языческой Кесарии
сидит римский прокуратор, а в Назарете живут крикуны и путаники. В Капернаум
этот назаретянин вошел тем не менее с толпой, ребятишки бежали впереди и
кричали петушиными голосами:
- Осанна! Осанна!
Пророк шел по берегу легким, прыгучим шагом и неожиданно остановился. В
воде выбирали сеть в лодку братья Ионовы - Симон и Андрей. Запутавшаяся рыба
жгуче вспыхивала под низким солнцем
- Идите со мной,- сказал пришелец,- ловцами человеков сделаю вас.
Старший из братьев, Симон, сурово посмотрел на пророка, стоящего на
берегу. Тот был неказист на вид, мал ростом, длинная одежда мешковато
спадала с узких плеч и лицо худое, темное, с перекошенным носом, но красила
его улыбка и взгляд черных блестящих глаз был прям и весел.
- Кто ты? - непочтительно спросил Симон.
- Сын Человеческий.
Симон молча взялся за весла, подгреб к берегу.
Теща Симона в тот вечер болела, жаловалась на голову. Гость наложил ей
на темя руки, поговорил, снял боль, та сразу повеселела, стала собирать на
стол.
Братья Ионовы совсем недавно перебрались сюда из Бетсаиды, привезли с
собой недобрую славу - согрешили в субботу. Пророк не только сел с ними за
стол, но и посадил еще подобранного на дороге мытаря Матфея-Левия сына
Алфеева. Нет презренней службы, чем мытарь - сборщик податей: бродячие псы,
они охраняют Иродовы законы, нарушают Моисеевы - дерут мзду со всякого,
степенного и богатого не пропускают, бедного не милуют.
Бен-Рувим, человек благочестивейший и очень ученый, не переступив
порога, укоризненно заговорил в распахнутую дверь:
- Разве ты не знаешь - не садят фиговое дерево среди лозы и злак среди
осота? Что они родят тогда?
- Тебе не нравится, с кем я сижу? - спросил пророк.
- Зовешь себя Сыном Человеческим, а сидишь с грешниками и мытарями, ешь
с ними хлеб, пьешь вино!
Сын Человеческий усмехнулся:
- Не здоровые имеют нужду во враче, а больные. Я пришел призвать не
праведников, но грешников.
И не только сидящие за столом удивились, в толпе стоящей за спиной
Бен-Рувима, раздалось: