"Уильям Тенн. Освобождение Земли" - читать интересную книгу автора

поступают те, кто жует сочные корни до того как съедены сухие стебли,
О-хо-хо! И как же огромны были последствия всего этого для нашего
Человечества!
- Нет, сэр! Изволь сидеть тихо и слушать! Ты еще не достиг возраста,
когда получают право рассказывать эту историю! Я помню и даже очень хорошо
помню, как повествовали ее мой отец и отец моего отца. И ты будешь ждать
своей очереди, подобно тому как я ждал своей. Ты будешь ждать до тех пор,
пока промежутки между болотистыми впадинами не превратятся в непреодолимое
препятствие для моего существования. Тогда ты займешь мое место на полоске
самой сочной растительности, и непринужденно раскинувшись на отдых в
перерыве между двумя перебежками, станешь декламировать Великую Сагу нашего
освобождения в поучение будущей беспечной молодежи.
В соответствии с мнением молодого индийца, единственный в мире
профессор сравнительной лингвистики, способный понимать этот диалект давно
уже мертвого языка и даже разговаривать на нем, был вызван с научной
конференции в Нью-Йорке, где он читал доклад, над коим трудился все
последние восемнадцать лет: "Изучение очевидных взаимосвязей между
некоторыми причастиями прошедшего времени в древнем санскрите и таким же
числом существительных в современном сычуаньском диалекте".
Да, истинно свидетельствую: все это и многое, многое другое творили
наши предки, опьяненные собственным невежеством. И разве не счастливей их мы
- мы, освобожденные от подобных забот?
Разгневанный ученый без своих, как он горько плакался, словарных
материалов был доставлен на самом скоростном турбореактивном самолете в
район к югу от Нанси, который в те давным-давно прошедшие времена лежал в
гигантской черной тени, отбрасываемой инопланетным звездолетом.
Здесь ученый был ознакомлен со своей задачей делегацией ООН, чья
нервозность ничуть не уменьшилась из-за новых и тревожных событий. Из недр
звездолета вышло еще несколько инопланетян, тащивших множество огромных,
сверкающих металлом деталей, из которых они стали собирать нечто, явно
являющееся машиной, хотя в высоту оно превосходило любой небоскреб,
когда-либо построенный людьми, а кроме того, издавало звуки, как если бы
одушевленное и болтливое существо разговаривало само с собой. Первый из
инопланетян, по-прежнему безукоризненно вежливый, стоял в окружении обильно
потеющих дипломатов и то и дело повторял свою загадочную речь на языке,
который был забыт еще тогда, когда закладывались первые камни в фундамент
Александрийской библиотеки. Делегаты ООН отвечали ему, причем каждый в
отчаянии надеялся восполнить факт непонимания пришельцем его родного языка
такими средствами, как жесты и мимика. Много позже комиссия из психологов и
антропологов блестяще доказала тщетность таких физиономических
жестикуляционных средств общения с народом, обладающим, подобно этим
существам, пятью придатками, исполняющими функции рук, и единственным
немигающим фасеточным глазом того типа, которым имеют счастье пользоваться
наши насекомые.
Проблемы, вставшие перед профессором, и его отчаяние, когда он гонял по
всему земному шару в кильватере у пришельцев, пытаясь собрать необходимый
запас слов языка, особенности которого приходилось экстраполировать из
отдельных клочков речи инопланетянина, наверняка произносившего слова с
самым невероятным акцентом, и вообще все мучения профессора были, однако,
ничтожны по сравнению с тревогами, выпавшими на долю представителей мирового