"Родольф Тёпфер. Библиотека моего дяди" - читать интересную книгу автора

Параклет и похоронили подле тебя. Тогда, Элоиза, после стольких страданий мы
с тобой соединимся навек, не зная ни греха, ни опасностей, ибо страх,
надежды, воспоминания, угрызения совести - все исчезнет, как летящая пыль,
как дым, растаявший в воздухе, и от наших былых заблуждений не останется и
следа. Взирая на мое мертвое тело, ты сама, Элоиза, заглянешь в свою душу и
поймешь, сколь безрассудно ради греховной страсти предпочесть горстку праха,
бренную плоть - презренную добычу червей - всемогущему вечному богу, который
один лишь может ниспослать нам блаженство и жизнь бесконечную".

Я давно кончил чтение этой истории, но она не выходила у меня из
головы. С раскрытою книгой на коленях, глядя на пейзаж, озаренный золотыми
лучами заходящего солнца, я мыслями был в Параклете, бродил вокруг его стен,
следил взором за мелькавшей в темных аллеях печальной Элоизой, и, полный
сочувствия к Абеляру, вместе с ним всею душой любил его несчастную
возлюбленную. Эти образы вскоре слились со зрелищем природы, поразившим мой
взор, так что, не покидая старинного кресла, я перенесся в лучезарный мир
нежных и поэтических чувств.
К мечтаниям, навеянным чтением, знойным вечерним воздухом и прекрасным
видом, открывавшимся из моего окна, примешивались и другие впечатления.
Сквозь невнятный шум города - шум улиц, ремесленных мастер-ких и порта -
ветер доносил до моего слуха замирающие звуки шарманки. Очарование этой
далекой мелодии обострило мои чувства: все, что я видел, обрело более
отчетливые черты, а вечер - особенную прозрачность и чистоту; какая-то
необыкновенная свежесть разлилась во всем мироздании и, воспарив в небесной
лазури, я наслаждался в своем воображении ароматом тысячи разнообразных
цветов.
Незаметно я отдалился от Элоизы; я покинул ее тень под старыми буками и
готическими сводами; переплыв через века и потеряв из виду голубые вершины
прошлого, я приблизился к более знакомым берегам, к своему времени, к людям,
живущим рядом со мной. И, когда шарманка умолкла, я вернулся к
действительности; увесистый том, лежавший на моих коленях, утратил для меня
свой интерес и, поднявшись с кресла, я машинально поставил книгу на полку...
Как уныло тянутся часы после сильных душевных волнений, как горестно
возвращаться из ослепительной страны вымысла к постылым берегам
действительности! Вечер показался мне печальным, моя тюрьма - ненавистной,
моя праздность - тяжким бременем.
Бедное дитя, ты жаждешь чувствовать, любить и жить, дыша воздухом
поэзии, но, изнемогая от собственных усилий, ты падаешь с облаков. Как мне
жаль тебя! как много разочарований тебя ждет! много раз душа твоя, чувствуя
в сладостном упоении, будто у нее выросли крылья, устремится прочь от земли,
чтобы взлететь в небеса; но всякий раз тяжелая цепь остановит твой полет, и
так будет всегда, покуда душа твоя, наконец, не смирится и, покорившись
ярму, не поплетется дальше своею житейской тропой.
К счастью, я был еще далек от этого, ибо не сойдя со своей житейской
тропы, я встретил на ней молодую особу, которая, затронув все мои чувства,
продлила очарование моей мечты. Я не замедлил превратить ее в мою Элоизу, но
не мятущуюся, а безмятежную, не грешную, но столь же чистую, сколь и
прекрасную. И словно она была рядом со мной, я обращался к ней с самыми
красноречивыми и самыми пылкими тирадами...