"Тициано Терцани. Еще один круг на карусели " - читать интересную книгу автора

косточек родственников, а бифштекс на тарелке - из ляжки соседского сына?
А как коровы смогли догадаться, чем их кормят? Что ж, это тоже один из
вопросов, на которые наука не способна - по крайней мере, сейчас - дать
ответ, но это не означает, что их не следует задавать. Разве нам удалось
объяснить с научной точки зрения, почему собака привязывается к человеку или
каким образом лосось, прожив несколько лет в открытом океане, находит дорогу
в реку, где когда-то вылупился из икринки? Но находит же, чтобы тоже
отложить икру и умереть. И каким образом крольчихи, сидящие в клетке на
корабле, узнавали, что в глубине, на подводной лодке, их крольчат умерщвляют
по очереди через неравные промежутки времени? Такой эксперимент был проведен
еще во времена Советского Союза для доказательства реакции у матери на
смерть каждого крольчонка.
Больше всего эти измышления забавляли мою докторессу - лечащего врача.
Правда, она не давала себя поймать в ловушку. Да и не хотел я ее признаний,
что наука - это нечто относительное, а история научных исследований - не
более чем череда истин, которые быстро превращаются в ошибки в свете новых
фактов. Нет, нет! Просто моя голова развлекалась и фантазировала, но в
глубине души я желал довериться науке, так как именно на нее я сделал ставку
в расчете выиграть.
"Синьор Терцани, я слышала, что вы даете прозвища своим врачам. А меня
вы как прозвали?" - спросила меня однажды докторесса. К счастью, мне не
пришлось лгать. Обыграв ее фамилию и поменяв одну лишь гласную, я прозвал ее
"Bringluck" - "Приносящая удачу".
Если тело - это в значительной степени то, что поступает в него извне,
и к еде нужно быть требовательным, то ведь был еще и воздух. Без еды тело
может обойтись несколько дней, и это даже пойдет ему на пользу, а вот без
воздуха ему не прожить и нескольких минут. Раз уж не дано выбирать, каким
воздухом дышать, то хотя бы делать это рационально.
Я ухватился за эту мысль, когда прочитал объявление о том, что некий
китайский "учитель" проводит в эти выходные семинар по гимнастике цигун (в
буквальном переводе "работа с воздухом"). В семинаре мог участвовать любой,
"вне зависимости от возраста и физического состояния". Я записался, заплатил
и в субботу в девять утра уже был в зале с деревянным полом и железными
колоннами, в здании бывшей фабрики в одном из самых привлекательных и модных
нью-йоркских кварталов - в Боуэри. Бывшие текстильные фабрики и здания фирм
с красивыми фасадами начала XIX века превратились сейчас в бутики модной
одежды, особенно молодежной, в художественные галереи, центры
"альтернативной" культуры и самой разнообразной деятельности в духе
"нью-эйдж". Семинар Мастера Ху оказался превосходным примером нового типа
потребительства. Там, где когда-то трудились за швейными машинками сотни
иммигранток - это они на таких потогонных фабриках способствовали расцвету
американской промышленности готового платья, теперь собрались с полсотни
женщин, молодых и среднего возраста (я и еще один тип составляли
исключение). Все внимательно слушали Мастера Ху, который на своем убогом
английском, то и дело обращаясь за помощью к ассистенту, объяснял "один из
древнейших секретов Китая". По акценту я понял, что этот помощник родом из
Италии. На кассе сидела корейская девушка, его подруга.
Цигун, как и пранаяма в Индии, - это искусство контролировать
собственное дыхание и направлять жизненную силу в различные части тела,
помимо легких. Прожив много лет среди китайцев, я видел, как на рассвете в