"Тициано Терцани. Еще один круг на карусели " - читать интересную книгу автораОнкологического центра. Меня тревожили мои эмоции. Окружающее меня сильно
угнетало, я был раздражителен, легко возбудим, меня удручали резкие перепады настроения. Я сказал врачу, что мир вижу будто через калейдоскоп: одно движение, и все становится зеленым; еще одно - и все становится красным, потом черным, потом золотистым. Мне хотелось как-то остановить это мелькание. Хотелось стабильности. Короче, я не желал вылетать пулей из магазина при звуках "Jingle Bells". Мы проговорили больше часа, и Манджафуоко - открытый, искренний, прямой - произвел на меня прекрасное впечатление. Он был умен, образован и страстно увлечен своим делом. Он даже отдаленно не претендовал на то, что может "излечить меня от рака". Эта болезнь, по его словам, была результатом нарушения стабильности в организме. Он мог бы попытаться помочь моей "жизненной силе" вновь обрести равновесие. Я заметил, что, говоря о раке, он неохотно употреблял слово "болезнь". - Верно. Само слово "болезнь" заставляет думать о боли, а это неправильно. Английское слово "disease" - неудобство, дискомфорт, недуг - подходит более, - сказал он. - Тело испытывает неудобства, симптомы указывают нам, что тело силится привести себя в порядок. Наша общая задача, и моя и ваша, - подчеркнул он, - помочь телу в этом его старании. Мы понимали друг друга, разногласий не возникало. И, заинтересованный, я захотел услышать о нем больше. После юношеского увлечения музыкой по семейной традиции, он стал изучать медицину, рассчитывая быть детским хирургом. Но его истинной страстью стала антропология. В Перу, среди индейцев, он увидел, как шаман лечит людей, и ("Как это случалось со святыми", - заметил я) услышал Его короткий отпуск растянулся надолго. Шаман позволил Манд-жафуоко остаться и посвятил в тайны своего искусства. Вернувшись в Европу, он почувствовал, что не сможет заниматься традиционной медициной. Выходом стала гомеопатия. "Это великая медицина, - сказал он, - хотя официальное мнение с этим не согласно. Но ведь официальное мнение - не абсолютная истина". Я был согласен с ним, его позиция интересовала меня, и он это чувствовал. "Противники гомеопатии считают ее знахарством или магией. Ну и что же тут такого? - продолжал он. - И магия не пустяк. Бывает, мы называем магией то, чего пока не понимаем, но магия - это нечто между религией и наукой". Как-то раз Манджафуоко спросил своего шамана, чем является для него магия. "Это образ мыслей", - ответил тот. - Для меня, - сказал Манджафуоко, - магия - это особый способ судить о вещах, много интереснее привычных, потому что там искусство сочетается с игрой. Магия меняет нас, и мы можем помочь другим изменить себя. Помолчав немного, он добавил: - Вот вы книги пишете, и, возможно, только одна ваша фраза помогла кому-то улучшить свою жизнь. Одна фраза - разве это не магия? И можно научиться делать это целенаправленно, позволить энергии природы течь свободно... После месяцев в Нью-Йорке, когда я уже привык к мысли, что я - лишь тело, нуждающееся в починке, эти слова звучали музыкой. Это был глас иных миров. И мне казалось, что мое сердце становилось больше, а тело легче. - Да, мы, гомеопаты, пользуемся капельками и крупинками, чтобы лечить |
|
|