"Тициано Терцани. Еще один круг на карусели " - читать интересную книгу автора

Онкологического центра. Меня тревожили мои эмоции. Окружающее меня сильно
угнетало, я был раздражителен, легко возбудим, меня удручали резкие перепады
настроения. Я сказал врачу, что мир вижу будто через калейдоскоп: одно
движение, и все становится зеленым; еще одно - и все становится красным,
потом черным, потом золотистым. Мне хотелось как-то остановить это
мелькание. Хотелось стабильности. Короче, я не желал вылетать пулей из
магазина при звуках "Jingle Bells".
Мы проговорили больше часа, и Манджафуоко - открытый, искренний,
прямой - произвел на меня прекрасное впечатление. Он был умен, образован и
страстно увлечен своим делом. Он даже отдаленно не претендовал на то, что
может "излечить меня от рака". Эта болезнь, по его словам, была результатом
нарушения стабильности в организме. Он мог бы попытаться помочь моей
"жизненной силе" вновь обрести равновесие. Я заметил, что, говоря о раке, он
неохотно употреблял слово "болезнь".
- Верно. Само слово "болезнь" заставляет думать о боли, а это
неправильно. Английское слово "disease" - неудобство, дискомфорт, недуг -
подходит более, - сказал он. - Тело испытывает неудобства, симптомы
указывают нам, что тело силится привести себя в порядок. Наша общая задача,
и моя и ваша, - подчеркнул он, - помочь телу в этом его старании.
Мы понимали друг друга, разногласий не возникало. И, заинтересованный,
я захотел услышать о нем больше.
После юношеского увлечения музыкой по семейной традиции, он стал
изучать медицину, рассчитывая быть детским хирургом. Но его истинной
страстью стала антропология. В Перу, среди индейцев, он увидел, как шаман
лечит людей, и ("Как это случалось со святыми", - заметил я) услышал
"призыв".
Его короткий отпуск растянулся надолго. Шаман позволил Манд-жафуоко
остаться и посвятил в тайны своего искусства. Вернувшись в Европу, он
почувствовал, что не сможет заниматься традиционной медициной. Выходом стала
гомеопатия. "Это великая медицина, - сказал он, - хотя официальное мнение с
этим не согласно. Но ведь официальное мнение - не абсолютная истина".
Я был согласен с ним, его позиция интересовала меня, и он это
чувствовал. "Противники гомеопатии считают ее знахарством или магией. Ну и
что же тут такого? - продолжал он. - И магия не пустяк. Бывает, мы называем
магией то, чего пока не понимаем, но магия - это нечто между религией и
наукой".
Как-то раз Манджафуоко спросил своего шамана, чем является для него
магия. "Это образ мыслей", - ответил тот.
- Для меня, - сказал Манджафуоко, - магия - это особый способ судить о
вещах, много интереснее привычных, потому что там искусство сочетается с
игрой. Магия меняет нас, и мы можем помочь другим изменить себя.
Помолчав немного, он добавил:
- Вот вы книги пишете, и, возможно, только одна ваша фраза помогла
кому-то улучшить свою жизнь. Одна фраза - разве это не магия? И можно
научиться делать это целенаправленно, позволить энергии природы течь
свободно...
После месяцев в Нью-Йорке, когда я уже привык к мысли, что я - лишь
тело, нуждающееся в починке, эти слова звучали музыкой. Это был глас иных
миров. И мне казалось, что мое сердце становилось больше, а тело легче.
- Да, мы, гомеопаты, пользуемся капельками и крупинками, чтобы лечить