"Квинт Флоренс Тертуллиан. О молитве " - читать интересную книгу автора

так поступать, апостолы, учившие о способе молитвы, разъяснили бы это. Разве
только кто-то полагает, что Павел оставил у Карпа свой плащ именно при
совершении молитвы8. Выходит, Бог не слышит одетых в плащ, - а ведь Он
услышал трех святых, молящихся в пещи вавилонского царя в своих шароварах и
тиарах9.


16.

Точно так же не вижу смысла в обычае некоторых людей, совершив молитву,
садиться, - если только этого не пожелают дети. Если бы тот Герма, сочинение
которого обычно называют "Пастырь", по окончании молитвы не сидел бы на
ложе, а делал что-нибудь иное, неужели мы тоже требовали бы соблюдать это?
Конечно, нет. Ибо в данном случае только по ходу повествования, а не в целях
поучения сказано: "Когда я помолился и воссел на ложе"10. А иначе выходило
бы, что молиться можно только там, где имеется ложе. Мало того, против
Писания поступил бы тот, кто сидел бы в кресле или на скамейке. Далее, так
как подобным образом поступают язычники, - садятся, помолившись своим
истуканам (sigillaria), - уже потому у нас заслуживает порицания то, что
совершается перед идолами. К этому присоединяется еще и грех нечестия,
который должны бы понимать и язычники, будь они разумны. Ибо нечестиво
сидеть перед взором того, кого больше всего уважаешь и чтишь; и насколько же
нечестиво делать это в присутствии Бога Живого, когда еще и ангел молитвы
стоит. Может, еще укорим Бога за то, что молитва нас утомила?


17.

Молясь со смирением и уничижением, мы лучше вверим Богу мольбы наши, -
не воздевая рук как можно выше, а воздевая их умеренно и благоговейно; и
взор наш не должен быть дерзостно устремлен вверх. Ибо тот мытарь, который
не только в мольбе, но и в самом внешнем виде явил смирение и уничижение,
отошел более праведным, чем надменный фарисей11. Нужно, чтобы голос звучал
приглушенно. А иначе какая гортань потребовалась бы, если бы нас слышали за
силу звука? Бог ведь слышит не голос, а сердце, и его же наблюдает. Демон
Пифийского оракула изрекает: "И немого понимаю, и молчащего слышу"12. Уши ли
Господни ожидают звуков? Как же тогда молитва Ионы из самого чрева кита, из
внутренностей столь великого зверя, из самих глубин, через великое
протяжение моря, могла взойти на небо? Достигают ли те, кто громко молится,
большего, чем беспокойства ближних? Или лучше: разглашая свои прошения, не
добиваются ли они тем столь же мало, как если бы молились на площади?


18.

Распространился уже и другой обычай. Постящиеся, по окончании молитвы с
братьями, воздерживаются от поцелуя мира, который является знаком окончания
молитвы. Но когда же более должен обнаружиться мир с братьями, как не тогда,
когда молитва сильнее восходит и поэтому участвующие в нашей молитве могут с
ее помощью передать брату от полноты своего мира? Какая молитва при