"Оксана Тесленко. Переход " - читать интересную книгу автора

удалось удержаться, чтобы не укусить подошедшего к нему старика.
- Ну что же ты отворачиваешься, дорогая? Это же твоя любимая печень
ягненка.
Профессор застонал.
- Ну, не надо скулить, надо хорошо кушать. Тебе же кормить щенков.
Так вот, что это возилось и беспрестанно пищало в соломе! Крошечные
слепые щенята. Ко всему ещё и это... Гора нелепостей громоздилась всё выше и
круче. Геннадий Андреевич понял, что у него больше нет сил на все эти
потрясения. Он положил голову на длинные крепкие лапы и закрыл глаза с
твердым намерением не открывать их ближайшие сутки плюс-минус один час.
Старик ушел, кряхтя и охая. Некоторое время было относительно тихо,
только голодные щенки, повизгивая, беспрестанно тыкались влажными мордами в
бока профессора.
А потом с улицы долетел обрывок фразы, сказанной громким, привыкшим
повелевать, голосом:
- ...хоть паштетом из мозгов белых павлинов, но чтобы она была сыта и
бодра!
Знакомый уже старческий голос что-то виновато пробормотал в ответ.
Дверь распахнулась. В помещение стремительно вошел высокий человек в изящно
драпированном плаще-паллие, заколотом на плече драгоценной фибулой.
Профессор испуганно дернулся и попытался забиться в угол. Но вошедший
опустился рядом с ним на колени и ласково погладил по голове:
- Что с тобой, девочка? - жарко зашептал он в собачье ухо. - Ты не
можешь так со мной поступить! Весь Рим замер в ожидании, кто из моих
приближенный удостоится чести получить твоих щенков. Обещаю тебе - это будут
лучшие люди Империи! Ты должна вырастить мне настоящих молосских собак -
сильных и здоровых. Девочка, ну пожалуйста...
Профессор не мог слушать эту чушь. Он тоскливо смотрел в открытую
дверь, где сиял белым мрамором угол дворца античного вельможи. Античное
солнце играло бликами на розовом гравии парковых дорожек. Над клумбой с
античными цветами, совсем такими же, как разводила на даче в Полунино его
жена, порхали яркие субтропические бабочки. Из-за пышных кустов донесся
весьма неблагозвучный крик античного павлина. Профессору вдруг стало
страшно: а вдруг этот античный самодур, который сейчас лезет к нему со
своими нелепыми ласками, незапланированно изведет на паштет крошечные мозги
целого стада редчайших павлинов-альбиносов для ублажения его любимой собаки,
и после этого дальнейшая история пойдет вкривь и вкось? Если его
современность получит других президентов, это еще ничего, возможно, даже к
лучшему. А вот если он сам, профессор Бибиков, в измененной действительности
окажется каким-нибудь реализатором с вещевого рынка? Или Марципаныч за
несанкционированные опыты над людьми уже отдыхает за решеткой, а не дежурит
у открытого портала?
Профессор нервно вздрогнул и потянулся к миске собачьей едой.
- Вот и умница, Каллиста! Разве же можно было так пугать папочку?
Геннадий Андреевич едва не подавился печенкой. Так вот, что это за
собака! Любимая молосска императора Адриана! А это означает... что сам
великий император сейчас стоит перед ним на коленях, гладит по голове и
шепчет на ушко всякие глупые нежности!
Увидев, что его Каллиста поела и теперь жадно припала в плошке с водой,
император на цыпочках, дабы не потревожить выздоравливающую, выскользнул из