"Роберт Асприн, Линн Эбби. Лик Хаоса (Мир воров #5)" - читать интересную книгу автора

обвинение - и ему потребуется оправдание. Чем ты заплатишь мне за мою
помощь? Какой монетой, Мор-ам?
- Чего ты хочешь?
- Что угодно. Когда угодно. Это не имеет значения. Если сможешь. Никогда
не забывай этого, слышишь? Они называют меня вампиром. Это не совсем так -
но очень похоже. Они скажут тебе это. Станешь ли ты после этого избегать
меня, Мор-ам?
После этих слов он осмелел и поцеловал ее в губы.
- Будь очень осторожен, - предупредила она. Очень осторожен. Наступят
времена, когда я попрошу тебя уйти. Не задавай мне вопросов. Ни о твоей
жизни, Мор-ам, ни о твоей душе. - Он поцеловал ее еще раз, и это был
поцелуй более нежный, чем все другие. - Мы будем помогать пасынкам, ты и
я. И куда-нибудь отправимся сегодня вечером - мне нужно поразвлечься.
- Они убьют меня, как только я появлюсь на улице.
Она улыбнулась, отпуская его. - Только не со мной, мой друг. Не тогда,
когда я рядом. - Она повернулась, взяла свой плащ и вновь посмотрела на
него. - Все говорят, что я сумасшедшая, и называют меня диким зверем из-за
отсутствия самоконтроля. Но это не так. Ты веришь мне?
И она рассмеялась, когда он ничего не сказал в ответ. - Там их человек -
уходи. Скажи шпиону Долона, чтобы сегодня вечером занимался своими
собственными делами. Скажи ему... скажи ему "может быть". - Она погасила
огни и отворила дверь навстречу ветру и дождю. Лицо Мор-ама исказилось в
испуге, но он выбежал из ее дома с намерением поступить так, как ему было
ведено. Все еще безвольный, но уже не столь, как некоторое время назад.
Она сняла с него колдовство: он должен выйти из этого состояния до встречи
с наблюдателем, чтобы не начать говорить правду. Иначе он начнет обвинять
пасынков. Это забавляло ее.
Она затворила дверь и прошла через маленький странный домик, в котором, на
первый взгляд, была лишь одна комната, но обнаруживались и другие за тем
беспорядком, который царил вокруг - различные разбросанные предметы,
книги, портьеры, старая одежда, небольшие кусочки шелка и парчи, которые
когда-то занимали ее фантазию, а потом надоели ей, так как она никогда не
носила никаких отделок на одежде, хотя ей и доставляло удовольствие иметь
их у себя; и плащи - мужские плащи, что было еще одним своего рода
развлечением. Ее босые ноги ступали по дорогому шелку, разостланному на
отполированных временем досках пола, и толстому шелковому ковру старинной
ручной работы, сплетенному из нитей, окрашенных в редчайшие опаловые тона
- полученного в качестве платы. За что именно, она уже не помнила. Если бы
из ее сокровищницы было что-нибудь украдено, она не обратила бы внимания и
не горевала бы о пропаже, а может быть ей и стало бы жаль, в зависимости
от настроения. Материальный достаток значил для нее очень мало. Важно было
только быть сытой.
Но в последнее время - в последнее время неприятности стали заявлять о
себе необычным образом.
Ей было нанесено оскорбление. Сначала Ишад решила не обращать внимания, ей
было лень заниматься этим, но потом это оскорбление стало беспокоить ее.
Она раздумывала над ним, как иногда припоминают оскорбления через
значительное время после того, как они были нанесены, пытаясь понять те
или иные их мотивы. Она не обнаружила в себе ни злобы, ни гнева, а только
безразличие и даже юмор по отношению к оскорбительнице: эта ведьма, эта