"Роберт Асприн, Линн Эбби. Лик Хаоса (Мир воров #5)" - читать интересную книгу автора

угрюмая полубогиня - пусть остается тем, чем она была. Она помнила об этом
оскорблении достаточно долго, и это шло несколько в разрез с ее принципами
не принимать ничего близко к сердцу. На этих принципах основывалось все ее
благополучие. Без этой черты своего характера ей пришлось бы голодать
значительно чаще; а голод, несомненно, являлся источником трагедий.
Все это произошло потому, что она была ленива; это была цена той силы,
которой она обладала и за которую ей никогда не хотелось платить. Эта
ведьма убила детей, вырвав их из ее рук и принеся беду к порогу ее дома.
Эта ведьма шла за ней по пятам, равнодушно разрушая ее гнездо, считаясь
только со своими далеко идущими амбициями и делая все с профессиональным
хладнокровием. Если как следует поразмыслить, все это было способно
вызвать вполне определенный гнев, но гнев сам по себе разрушителен.
Поэтому Ишад решила как следует "отблагодарить" эту ведьму-нисибиси за все
ее дела, и наконец-то удовлетворить жажду отмщения, которую она испытывала
все острее и острее и которая так долго не отпускала ее.
Она знала - о, она очень хорошо знала, что происходило на улицах - она
могла оказаться на мосту или в любом другом месте Санктуария - в любое
время, когда ей этого хотелось, завернувшись в черный плащ. Мир
приближался к своей гибели. Люди моря захватили власть в городе. Стена
Чародеев и пасынки сражались между собой, отстаивая свои собственные
амбиции; Джабал строил планы - если он вообще был способен строить планы;
молодые горячие головы как с той, так и с другой стороны хватались за мечи
по любому поводу; отряды смерти несли террор, а теперь еще на мосту через
Белую Лошадь король нищих Морут заявил о себе. Тогда как Принц сидел в
своем Дворце, находясь в сетях интриг, сплетаемых ворами, оккупантами,
всеми, кому не лень - одураченный больше, чем кто бы то ни был. Жрецы
попустительствовали, а боги низвергались один за другим. Рэнке - сердце
Империи - находился не в лучшем состоянии: аристократы отсиживались в
своих имениях, а жрецы устраивали заговоры. Она слышала стук дождя по
крыше, слышала раскаты грома, сотрясающие стены мира и слышала как
человек, ставший ее собственным орудием, возвращается по тропинке, ведущей
к дому. Ишад обулась, набросила на себя плащ и открыла дверь навстречу
насквозь промокшему Мор-аму.
- Возьми сухой, - сказала она, подавая ему один из чудесных плащей, такой
же темный, как у нее. - А то простудишься и умрешь.
Ему было не до шуток; но она сняла его боль, стащила только что одетый
плащ и выбрала другой, который красиво очертил его вновь распрямленные
плечи. Ишад заботилась о нем, словно мать о сыне, глядя ему в глаза.
- Ну что? - спросила она.
- Они хотят обмануть тебя.
- Конечно, они попытаются сделать это. - Она закрыла входную дверь и
открыла заднюю. - Идем, - сказала она, набрасывая на голову капюшон.
Широкие полы ее одеяния развевались на ветру, который кружил по комнате,
заставляя колыхаться драпировки из редких ярких тканей подобно
многоцветному пожару. От порыва ветра свечи и пламя в камине затрепетали,
но не погасли. На стены упали страшные тени. Ишад сама загасила огонь,
нужды в нем больше не было.

* * *