"Джим Томпсон. Дикая ночь" - читать интересную книгу автора

нашла себе другое дело - без конца ворочаться в постели. Я не мог сомкнуть
глаз.
Я пытался заснуть, но у меня ничего не вышло. Тогда я стал думать про
парня, которого встретил в те дни, когда убегал из Нью-Йорка. Спать я не
мог, поэтому мне приходилось думать.
Тогда я боялся засветиться где-нибудь в поезде, в автобусе или в
самолете и решил добираться до Коннектикута автостопом. Я планировал осесть
поближе к канадской границе, откуда в случае необходимости можно было легко
сорваться и перебраться дальше на запад. Тот парень меня подобрал, у него
была хорошая машина, и я знал, что у него должны быть деньги. Но... все
получилось как-то глупо; он сам был в этом виноват, вел себя не так, как
обычно ведут себя парни. В общем...
Он был писателем, но сам себя так не называл. Он называл себя
мусорщиком. "Чувствуешь этот запах? - спрашивал он. - Я только что
перелопатил кучу разного дерьма в Нью-Йорке и еще не успел отмыться". Но я
чувствовал только запах виски, которое он пил. Он продолжал болтать,
употребляя совсем не те выражения, которые можно ожидать от писателя, и
острил напропалую.
Он сказал, что у него была ферма в Вермонте, но все, что он сумел на
ней вырастить, - это некоторые интересные части женской анатомии. Он никогда
не смеялся и говорил без улыбки, так что можно было подумать, что он говорит
всерьез. "Я удобрял их козлиным дерьмом, - уверял он. - Козлы поначалу ведут
себя как ручные, но потом просто срываются с цепи. Воняют, как скоты. Я поил
их спиртом из отборного зерна и купал в самых лучших выгребных ямах. Но все
без толку. Посмотрел бы ты на них ночью, когда они воют, стоя на рогах".
Я усмехнулся, спрашивая сам себя, чего я с ним цацкаюсь.
- Я не знал, что козлы воют, - сказал я.
- Не всегда, только когда совсем сбрендят, - ответил он.
- И больше тебе ничего не удалось вырастить? - спросил я. - Ни одного
целого тела из... из того, что ты выращивал?
- Господи! - Он посмотрел на меня так, словно я его грубо обозвал. -
По-твоему, я что, пустяками занимаюсь? На рынке даже груди с задницами
отрывают с руками. Я не говорю уже про сам знаешь что. - Он передал мне
бутылку, выпил сам и немного успокоился. - Разумеется, я выращиваю всякие
вещи, - продолжал он. - Тела. Лица. Глаза. Эмоции. Мозги. Ращу их в
трехгрошовом номере на Сорок седьмой улице и глотаю аспирин, когда у меня
нет монет даже для того, чтобы купить гамбургер. А время от времени ко мне
заявляется какой-нибудь расфуфыренный издатель и пожинает весь мой урожай,
рассовывая его по пачкам. Ну а там, глядишь, если я как следует поваляюсь у
него в ногах и сумею его умаслить, он потратит пару-тройку долларов на
рекламу, и тираж книги вырастет аж до девяти сотен, и мне заплатят десять
процентов с прибыли... когда они ее получат. - Он сплюнул в окно и отпил еще
глоток. - Не хочешь немного порулить?
Я перелез через него и сел за руль, а он похлопал меня по пиджаку.
- Покажи-ка перо, - сказал он.
- Что?
- Перо, тесак, мачете, нож, черт тебя подери. Ты что, английского не
понимаешь? Ты ведь не издатель, верно?
Я протянул ему нож. А что еще мне было делать? Он попробовал лезвие
пальцем. Потом открыл бардачок в машине и вытащил оттуда небольшой оселок.