"Джим Томпсон. Дикая ночь" - читать интересную книгу автора

Он кивнул мне, и я прошел за ним в малую кладовку. Он подвел меня к
двери на улицу - той самой, которую предложил мне в качестве особого
входа, - и достал кольцо для ключей.
- Я сделал для вас ключ, - сказа он, разомкнув кольцо. - Мы получаем
через эту дверь муку и другие продукты, поэтому, независимо... я хотел
сказать - несомненно... вы найдете ей применение. Давайте посмотрим, как это
работает...
Сработало не очень хорошо. Кендэллу пришлось раза два покрутить ключ в
разные стороны и подергать за ручку, прежде чем дверь, наконец, открылась.
- М-да, - нахмурился он. - Ладно, пока сойдет и так. Возможно, с
помощью...
Он замолчал, неприязненно поджав губы. Я проследил его взгляд на улицу
и увидел Джейка Уинроя, который не то шел, не то вприпрыжку бежал мимо
пекарни, дергая головой и раскачиваясь всей своей обвисшей и нескладной
фигурой.
Потом он исчез из поля зрения.
Кендэлл захлопнул дверь, подергал ручку, проверяя замок, и протянул мне
ключ.
- Не знаю, - сказал он, покачав головой, - не знаю, встречал ли я
когда-нибудь человека, который был бы мне так же неприятен, как он. Впрочем,
не стоит тратить на него свое драгоценное время, верно? Вопросы есть?
Что-нибудь непонятно? Если нет, я вернусь в главный цех.
Я ответил, что, кажется, мне все понятно, и он ушел.
Я направился обратно в главную кладовку.
Выстроив в ряд ведерки для бисквитов, я взвесил в каждом из них сухое
вещество и понес их в холодильную камеру. Там взвесил жир и солод, рассовал
по ведеркам карточки и поставил их у входа в производственный цех.
Потом вернулся в большую кладовую и просмотрел бланки заказов на
сладкое тесто.
Я уже здорово вымотался. В этом не было никакой необходимости, но я
спешил изо всех сил. Не здесь, а там, внутри. В холодильной камере.
Я закурил сигарету, уговаривая самого себя, что не стоит так
волноваться. Спешить не стоит, иначе надолго меня не хватит. С тяжелой
работой - такой, какой занимаешься постоянно, - я покончил много лет назад.
Кроме того, если будешь торопиться, запросто что-нибудь напортачишь. Я
еще плохо знал свою работу. Когда имеешь дело с большим количеством разных
компонентов и взвешиваешь по многу раз, надо держаться начеку, чтобы не
пересыпать одного и не недосыпать другого. Если сделаешь ошибку, обнаружить
ее можно будет только потом, когда хлеб пойдет в печь и выйдет оттуда
жесткий, как кирпич, или плоский, как подошва.
Я посмотрел в холодильную камеру и поежился. Там холодно. Ну и что? Мне
совсем не надо было задерживаться в ней с бисквитами и пытаться взвесить все
зараз. Я могу поработать в камере, скажем, минут пять, потом выйти и
вернуться снова еще минут на пять. Зачем торчать там и дрожать, пытаясь
сделать все в один прием?
Я знал зачем и заставил себя признаться в этом. От этого чертового
места у меня шел мороз по коже. Я хотел разделаться с ним как можно быстрей.
Там было слишком тихо. Услышишь какой-нибудь звук и вздрогнешь, а потом
оказывается, что это ты сам сглотнул слюну или у тебя хрустнули кости.
Дверь была такой толстой и тяжелой, что я все время казался себе