"Джим Томпсон. Дикая ночь" - читать интересную книгу автора

от одного только предвкушения. Понимаешь, о чем я?
- Понимаю. Продолжай, Карл.
- Хорошо. Ты отправишься домой. Он подождет несколько минут, потом
пойдет следом. Я буду наблюдать за вами из двери пекарни и направлюсь за
ним. Подскочу к нему сзади на ступеньках крыльца, сломаю ему шею и брошу
вниз головой. Потом я вернусь назад в пекарню, а ты найдешь его на крыльце.
Сделаешь вид, что услышала, как он споткнулся на ступеньках, как это часто
бывало раньше. Вот и все.
- А как ты... ну... его шею?..
- Это очень легко. Можешь не волноваться на этот счет.
- Господи. Это звучит так... просто!
- А тебе хотелось бы сложнее?
- Конечно нет... - Ее брови сразу разошлись, и она рассмеялась. - Когда
мы это сделаем, Карл?
- Я скажу когда. Через несколько недель.
- Забавно, - сказала она улыбаясь. - Представляешь, я подумала, что ты
немного исп... что ты занервничал.
- Серьезно? - спросил я.
- Забавно! - Она снова улыбнулась. - Ах ты, маленький крутой ублюдок!

* * *

Кендэлл навещал меня, как минимум, два раза в день. Он суетился вокруг
меня, словно я был маленьким ребенком, щупал мой лоб, спрашивал, чего я хочу
на обед, и журил меня за то, что я слишком много курю и плохо забочусь о
своем здоровье.
- Так нельзя, мистер Бигелоу. Слишком многое зависит от вашего
здоровья, - говорил он мне.
И я отвечал:
- Да, мистер Кендэлл, да, сэр. Я понимаю.
Время от времени случалось, что кто-нибудь запирал себя в холодильной
камере, и, похоже, Кендэлл принял на веру, что точно так же произошло и со
мной. Он решил, что я зачем-то открыл боковую дверь в пекарне, а потом забыл
ее запереть.
Разумеется, я не стал его поправлять. Не сказал ему, что он сам открыл
эту дверь, когда пробовал свой новый ключ.
Кендэлл обычно всегда находился поблизости, когда меня навещал доктор,
но они мало разговаривали после первых двух визитов. Кендэлл не хотел и
слышать о том, что я в неважной форме, а Додсон, похоже, был из тех людей,
которые не любят зря бросать слова на ветер. Поэтому, когда Кендэлл начинал
с ним спорить и называл его пессимистом, доктор только делал гримасу и
помалкивал. Иногда он отвечал, что на этот раз со мной все будет в порядке,
но... После этого "но" он не прибавлял ни слова.
Тогда Кендэлл начинал краснеть и раздражаться и кипятился до тех пор,
пока доктор не выходил из комнаты.
- Что за пессимист! - возмущался он. - Во всем он видит только дурную
сторону... Вам ведь стало лучше, верно, мистер Бигелоу?
- Конечно. Я чувствую себя просто замечательно, мистер Кендэлл, -
отвечал я.
В четверг вечером он раз двадцать спросил меня о том, не стало ли мне