"Борис Ермилович Тихомолов. Небо в огне (про войну)" - читать интересную книгу автора

"кубаря".-Чего ты резину тянешь?
Мои хлопчики сопровождают тебя, а не этих... - он кивнул головой в сторону
взлетевших "ЛИ-2" и грубо выругался. - Понял?
Меня затрясло от бешенства. Так оскорбить летчиков-тружеников!
- Понял, - как можно спокойней сказал я, глядя в упор в его глаза. - Все
понял.
Я оттолкнул от борта его руки и с треском захлопнул фонарь.
Мы догнали летевших беспорядочной кучкой "ЛИ-2" возле Волхова. Забравшись
в их середину, я сбавил скорость и осмотрелся.
Странное это было зрелище. Мы летели плотной жужжащей кучкой над самой
землей, а над нами рассерженными осами стремительно носились тройками,
взад и вперед, наши истребители. Фашистские молодчики были тут как тут.
Они, в свою очередь, держась на почтительной высоте, ходили лад нашими и
высматривали - не отстанет ли кто из "ЛИ-2"?
- Слоеный пирог, - высказал Ваня Архангельский свои соображения. Он был у
меня в экипаже оптимистическим философом.


В Ленинграде


Все было совсем не так романтично, как я представлял. Пчелиным роем мы
пересекли кусочек Ладоги, дошли до маяка и разлетелись по своим
назначениям.
Большой и какой-то неопределенной конфигурации аэродром, окруженный со
всех сторон густым сосновым лесом, беспорядочно уставлен самолетами разных
конструкций. Копошатся люди: что-то разгружают, что-то укладывают.
Подъезжают и уезжают машины. Все как будто бы так же, как и на других
аэродромах, и вместе с тем не так. Что-то здесь все-таки было особенное, а
что - никак не понять!
Сугробы снега. Тропинки. Темные масляные пятна на местах стоянок
самолетов. Сосны и между ними-двухэтажные дома с бревенчатыми стенами. Вот
на крыльцо с поломанными перилами вышла женщина, укутанная в платок.
Постояла, посмотрела безучастно и ушла. Движения ее были медленные, скупые.
Тогда я посмотрел на людей, разгружавших самолет. И они тоже, ссутулив
спины, двигались вяло и безучастно.
И только тут я понял, в чем особенность этого аэродрома. Здесь были
голодные люди.
К нам, поскрипывая снегом, подъехала легковая машина с двумя
автоматчиками. Я уже знаю от ребят - шофера звать Сашей. Он сейчас вылезет
из машины, поздоровается с нами, как со старыми знакомыми, и тотчас же
начнет хвастаться своими автомобильными покрышками, которых "пуля не
берет".
Так оно и случилось. Пока наш Фома Кузьмин выбирался из самолета и
впихивался со своими громоздкими тулупом, валенками и портфелем в "эмку",
Саша успел все рассказать о покрышках. Увидев на моем лице признаки
сомнения, он, недолго думая, выхватил из кобуры пистолет и - бах! бах! -
два раза выстрелил в заднее колесо своей машины. И никто не ойкнул, никто
не обругался и даже никто не обернулся на выстрелы. Мне только осталось
рот раскрыть от изумления. Довольный произведенным эффектом, Саша сунул