"Борис Тихомолов. Романтика неба " - читать интересную книгу автора

Борис Тихомолов


Романтика неба


Книга первая

Трудный взлет


Как заполучить папу и маму

Детей находят в капусте, или их приносит аист. Это уже многие из нас,
живущие в приюте, знали. Пожелают, например, какие-нибудь мама с папой иметь
ребеночка, и - пожалуйста! Стоит только об этом сказать, как аист тут как
тут, и в клюве у него пеленка, а в пеленке мальчик или девочка, это уже кого
захотят. Ну, а бывает, что аист где-нибудь был далеко и не слышал заказа,
тогда папа и мама идут в огород, где растет капуста, и там ищут.
А бывает так, что поблизости и аистов нет и огородов, а торчат одни
голые холмы и горы да нефтяные вышки, тогда как? Тогда и не допросишься?
Нет. Аисты, которые далеко живут, все-таки слышат просьбы - принести
ребеночка, но только слышат вполуха, неясно, и адреса не расслышивают, и
кого принести - мальчика или девочку, тоже не знают. Тогда они несут
ребеночка в приют, в дом подкидыша. Ночью, конечно, несут и кладут его в
специальную корзиночку, вделанную в нишу возле подъезда. А от этой корзинки
идут провода к дежурной нянечке. Няня, может быть, в это время на стуле
сидит, дремлет, носом крупу клюет, но как только аист ребеночка положит,
сейчас же в дежурке звонок зазвенит и няня выходит и забирает ребеночка. А
потом уж за ним и приходят папа с мамой.
Все это нам рассказывала наша любимая приютская няня, тетя Глаша,
старая, добрая, с большим родимым пятном на левой щеке. Она, и корзиночку
эту показывала, и аистов, когда они кружили в небе.
Но, наверное, мои папа и мама жили где-то далеко-далеко и не знали, что
аист уже выполнил их просьбу и уже давно принес меня. Я живу год, живу два,
живу три и четыре живу, а папа с мамой за мной не идут! Приходят, но не
мои...
Некоторым вон как везет: только-только появятся и осмотреться еще
толком не успеют, а их уже берут! Почему их, а не меня?!
И стал я задумываться, а не случилось ли так, что мои папа и мама
пришли, не заметили меня, да и взяли другого? Ведь может так быть? И мне от
этих мыслей становилось не по себе. Этак я, пожалуй, и совсем останусь без
папы и мамы. Надо принимать какие-то меры.
Парень я был хоть куда! Всякий, кто меня видел впервые, удивленно ахал,
смеялся и говорил, к зависти моих товарищей, таких же маленьких мальчишек и
девчонок: "Смотрите, какой забавный рахитик!"
В приютской прихожей, возле вешалки, было высокое зеркало. Я подолгу
рассматривал себя в нем и ничего, забавного не находил. Даже наоборот: я сам
себе нравился. Все у меня было не так, как у других: большая лобастая
голова, круглый, как арбуз, живот и ноги колесом, да еще ступнями вовнутрь