"Юрий Тихонов. Третий выстрел (Искатель 1984, № 1) " - читать интересную книгу автора

- Нет, не знал.
- Достаточно на сегодня.
Маврин потянулся к кнопке вызова конвоя.
- Но позвольте! - Арестованный поднялся. - За что меня здесь держат? По
какому обвинению?
- По обвинению в незаконном хранении и ношении огнестрельного оружия.
- Вы считаете, этого достаточно, чтобы держать в камере пожилого
человека, общественника, который уже столько лет честно трудится? Тогда
каждого второго надо сажать.
- Закон есть закон. - познал плечами Маврин. - Уголовный кодекс вы
изучали, об ответственности знаете. Конечно, там предусмотрены и
обстоятельства, при которых у вас изъяли пистолет...
- Я же объяснил. Ну подумайте, зачем мне убивать Ежикова? Разве я с ним
ссорился когда или не поделил чего? Спросите сами, он скажет.
На пороге появился конвой. Не ожидая ответа на свои вопросы, Сусло
встал, заложил руки за спину и двинулся к выходу.
- Андрей Герасимович! - окликнул его Маврин. - Почему вы решили
навестить Ежикова именно двадцать седьмого августа?
- Двадцать седьмого? А что двадцать седьмого? - пробормотал он. - Так
получилось.
Когда вдалеке затихли шаги уходящих, Катя первой нарушила молчание.
- Петр Петрович! - затормошила она Маврина. - Ну почему вы ему сразу не
сказали о надкушенном яблоке в саду Коробко и о Сытове?
Маврин насмешливо оглядел и ее и Кононова.
- А не кажется ли вам, что вы опять спешите? Затравку я ему дал, пусть
теперь поразмышляет на досуге. С яблоком мы повременим, для разговора же о
Сытове необходимо его присутствие, а не голословное заявление.

***

После первого допроса Сусло отказался принимать пищу, потом имитировал
психическое заболевание, словом, применил весь арсенал средств, используемый
обычно опытными преступниками, чтобы уйти от ответственности. Медленно и
кропотливо работал с ним Маврин. Он не спорил, не волновался, выслушивая
очередную ложь обвиняемого, а методично опровергал, казалось бы, самые
нелепые заявления. И вот наступил момент, когда бывший комендант сам
попросился на допрос. Петр Петрович был уверен, что рано или поздно это
случится, ибо уже давно чувствовал перелом, происшедший в духе
подследственного после предъявления ему неопровержимых улик.
Сусло выглядел теперь не таким дерзким и самоуверенным, как при первом
допросе. Прихрамывающей походкой, вялый и отрешенный, он вошел в кабинет и
уселся напротив следователя.
- Я решил идти в сознанку, - глухо откашлявшись в кулак, сказал он.
- Надеетесь на снисхождение? - безжалостно спросил Маврин.
- Понимайте как знаете. Но я хочу, я должен еще доказать, что есть тут
кое-какие похуже меня.
- Вы имеете в виду Коробко и Сытова?
- Их. Но не только. Из-за этих кровопийц я теперь здесь, - выкрикнул
Сусло, все более возбуждаясь.
Петр Петрович подал ему стакан воды. Тот стиснул его пальцами и